заговора в Ставке.
Керенский. Это давнишняя история. Гораздо раньше поездки Барановского.
Шабловский. Раньше 3–4 августа?
Керенский. Вы знаете, что на Московском Совещании была попытка…
Шабловский. Это было уже позднее, а 3–4 августа…
Керенский. Почему ездил Барановский? Может быть, тогда шел вопрос о введении военного положения в связи с Ригой.
Крохмаль. Нет, Рига была взята после Московского Совещания.
Раупах. Барановский 23 августа ездил…
Керенский. Да, он тогда ездил, когда нужно было разрешить вопрос о разделении…
Либер. Это другая поездка, она известна о выделении территории Петроградской…
Шабловский. Это вместе с Савинковым они ездили 23–24 августа, а 3–4-го была поездка по поводу тогда уже создавшихся отношений Ставки к Врем. Правительству. Что, собственно, не возникало тогда вопроса о замене Верховного Главнокомандующего?
Крохмаль. Ведь 3 августа Корнилов был здесь. Чтобы напомнить, поездка Барановского была после этого….
Украинцев. Полковник Барановский должен был поехать в Киев к больной матери или отцу, а по дороге заехал в Ставку.
Керенский. Да, он ездил в Киев к больному отцу. Я хочу быть точным и боюсь сказать определенно – я ли просил его или он сам заехал в Ставку; допустим, что я просил его заехать. Вопрос мог идти тогда о позиции Союза офицеров. Нужно сказать, что давно (с 3–5 июля, вероятно, Вы это видели по документам), Союз офицеров занял довольно агрессивную позицию по отношению к Врем. Правительству и посылал телеграммы большевистского «справа» содержания: требуем того, требуем другого, протестуем и т. д. Когда я приезжал туда, то Новосильцев всегда довольно оппозиционно меня встречал. Ведь много бывает в отношениях, особенно в отношениях политических и общественных вещей, которых нечем документировать, но которые ощущаются. И напряженность атмосферы в Ставке, и, в частности, среди Главного Ком. Союза офицеров давно чувствовалась. А, вероятно, за месяц, если не больше, до всех этих событий, так в конце июля, я уже получил точные сведения об офицерском заговоре, который готовился и который имел опорные пункты в Петербурге и в Ставке.
Шабловский. В конце июля….
Керенский. Да, даже м. б. раньше, можно сверить с тем, когда был издан закон о праве внеслужебных арестов и высылки за границу.
Либер. Кажется, 9 июля.
Керенский. Нет, позже. Недели за две до издания этого закона я лично все думал, как организовать борьбу с заговорщиками. В конце концов законопроект, который еще в апреле месяце я, Министр Юстиции, вносил чисто теоретически, теперь понадобился практически. Конечно, я держал Врем. Правительство в курсе этого нового явления (волны заговоров). Тогда происходили аресты великих князей, но оказалось, мы сознательно
