ключ и слышу их одобрительные возгласы.
– Ну, Котяра, дождался! Наконец-то она тебя поцеловала, а ты все нет, да нет! Теперь давай не теряйся! Надо действовать смелей! Понял!
А он им.
– Да, понял, понял, только вот она все никак меня не замечает или же не хочет замечать.
Я уже в квартиру заходила, но на секундочку задержалась, уж больно мне хотелось услышать, что они по этому поводу думают.
– Ну да, ты же у нас мальчик с пальчик, как тебя такого малого заметить!
И уже закрывая дверь, слышу от кого-то из ребят.
– А я бы на твоем месте не растерялся! Когда, еще увидишь у девки такие сиськи!
И уже другой кто-то, чуть ли не матом по этому поводу. Что мол, я станок, что меня в самый раз надо.… А Котька ему не позволил закончить и как рявкнул на него.
– Ну, все! Хватит! Еще одно слово о ней, и вы у меня схватите, я вам надаю звиздюлей! Понятно!
– Понятно, понятно, Котя, мы ведь так, пошутили.
Говорили они, и еще что-то бубнили в оправдание, уходя от меня, а я даже не знала, это хорошо или плохо они обо мне и потом, этот рык Коти на них? Что все это значит? И что это они про какой-то станок? О чем это? Смутно понимала смысл, и оттого у меня вдруг сдали нервы, и мне стало так обидно, и я заплакала. Так, со слезами на глазах и заявляюсь домой.
Мама увидела, стала расспрашивать, а там уже и Инга подключилась. Теперь мне пришлось им обеим рассказывать, и они наперебой все мне Котю нахваливали. Вот он какой ай да Котя! А Котя он им, да Котя такой! Я уже не могла всего этого слышать и, сославшись на усталость и плохое настроение, молча, все сделала, и улеглась.
И пока я лежала, у меня все перед глазами эти морды противные и эти слова товарищей Коти. И уже засыпая, решила, что завтра я обязательно с этим Котярой поговорю про этот самый станок, и спрошу его в открытую, что все это значит? Но это я так хотела, а жизнь повернула круче.
Ночью отцу стало плохо, и мы уже все на ногах, его забрала скорая, и пока мы очухались, уже утро. Я сонная и еле, еле до школы дошла, но только хотела с задачами справиться, как меня вызвали срочно в учительскую.
Ну а потом эти страшные три, а потом девять дней! Потом сорок! Все! Не хочу и не буду об этом, прошлого ведь не вернешь…
За эти дни с нами все это время и Вовка, и Котя. Их обоих отпустили, и они во всем помогли. И я благодарна была за все то, что они делали, молча и сосредоточенно, он, высокий, суровый, но какой-то уже другой, ставший для меня намного ближе и такой, что и мне захотелось ему так и сказать, спасибо тебе, Константин Иванович. Ну и, казалось бы, все! Теперь уже можно заканчивать эту историю. Да как бы, не так!
Они меня все-таки потом вычислили, этот Черный и его компания. Но об этом я расскажу вам потом, как-нибудь в следующий раз. Потому что когда все, что потом произошло со мной, и я это все осмыслила, то поняла, какая же я была глупая дрянь и вредная, и что я такая паршивая, видно, мне поделом потом
