для меня и для него. А во всем оказалась виновата его бывшая подруга!
Как зашли, я присела, а Сережка встал в очередь для заказа мороженого. И пока он стоял там, ко мне за столик присели две противные такие девчонки. Мороженое лопали и все время трещали, и говорили, и говорили…
Поначалу я их даже не слушала, все рассматривала вокруг да на него посматривала. А потом, вдруг, я даже вздрогнула от того, как та, с рыжими крашеными волосами, подружке своей с волосами, травлеными перекисью говорит.
– Смотри, смотри, а вот и наш Сережка!
– Ну да?
– И смотрит в нашу сторону, видишь, видишь?
А я как глянула туда же, куда и они, так и замерла. Смотрю на него и вижу, как лицо, еще секунду назад спокойное вдруг приняло такой глупый и жалкий вид, и глаза его забегали, и тут же он принял виноватый вид. А эти две, что рядом сидели, продолжают о нем.
– Надо же? Будто бы даже не замечает! Как ему надо, так давай! – это та, с рыжими волосами. – А теперь, как свое получил, даже не здоровается, вот же – скотина!
Я сразу же вспыхнула, после их слов и как только он отвернул в смущении голову, так я сразу же вскочила и быстро, быстро на выход…
Выскочила, а сердце стучит, колотится, будто бы хочет выпрыгнуть из груди.
– Дура! Дура! – это я себе. – Ты о чем же думала? Ну, ты и дура, Макитра!
И пока шагаю, нет почти бегу вон оттуда, все себе повторяю…
– Ну, как же так? Как же ты так с первым же встречным парнем! Вот же ты дура!
Поскорее пошла, почти бегом, так как представила, что вдруг он за мной увяжется. И оттого, сразу же свернула, сбивая его со следа и бегом на троллейбус.
Вот потому я все дома и дома сидела…
Поначалу даже к окну не подходила, дома сидела и боялась оказаться одна перед ним. А вдруг думаю, он мне встретиться? Что я скажу ему, о чем расспрошу? И что же? Я ему должна тот разговор передать, слово в слово? Так, что ли? И как представила себе, что он будет мне врать, говорить в свое оправдание, так сразу же всякое желание пропало его даже видеть! Поначалу вздрагивала от звонков и стука в дверь, а потом ничего, поплакала, поревела, поговорила с мамой, сестрой.
Все им рассказала и объяснила, что слышала о нем и про него. И хоть сестра и говорила мне, что я весь тот разговор, может, и не поняла даже, что они, те девчонки говорили, может, и не о нем и не то что я подумала, но мама! Она у меня молодчина!
Инге, моей старшей сестре говорит, чтобы она меня обязательно познакомила через ее Володьку с кем-то из порядочных и скромных мальчиков, курсантом.
– Но только чтобы с порядочным, слышишь, Дракоша! – это я ей.
– И, потом, чтобы не очень-то был смазливым и, чтобы не бабником! Поняла? – а это уже мама от себя добавила.
Она же умница и все уже знала. Знала и видела, чего я хочу, а я и не отказывалась и даже сестру все просила.
Потому вот
