«Всему свой срок – запомни урок».
После этих слов я смутился ещё больше, а добрый и тихий смех Каори зажёг румянец на моих щеках. Но я понимал, что вопрос задал правильный.
– Среди аанти были те, кто желал большего, чем скитание в глубинных течениях или спокойных водах. Им было мало дома, который создал Энэки. Тогда некоторые аанти отрастили крылья. Выпрыгивая из океана, они могли долго парить над искрящейся в дневном свете водой, но затем снова падали вниз. И потому тоска поселилась в сердцах больших рыб. Заметив это, Инанна попросила своего мужа помочь ей изменить облик мира так, чтобы души первых людей были радостны и свободны от печали, как прежде. Энэки, обладая провидческим даром, предупредил жену, что сердца аанти прекрасны, но голодны, и пока этот голод спит, Уручи будет в безопасности. Он знал, что перемены, о которых просила Инанна, однажды сыграют свою роль в судьбе человеческого племени, наделив людей жаждой, какую ничто утолить будет не в силах.
Солнце уже давно утонуло в почерневших волнах, а небо зажглось искрами ярких звёзд. Мати достала из льняной сумки лёгкое вязаное одеяло, которым мы с радостью укрылись, озябшие и проголодавшиеся. Следом из той же сумки Каори взяла две пшеничные лепёшки, сваренное яйцо и кусок сыра. Мы поужинали, не торопя ночь, наслаждаясь стрекотанием сверчков и серенадами лягушек, а затем сказка зазвучала вновь. Мне же совсем не хотелось спать. Казалось, что мати доверяет мне какой-то секрет, отворяя дверь в другой, позабытый всеми мир.
– Вместе Инанна и Энэки подняли из бескрайних вод великую сушу и острова. В любви сотворили они птиц и зверей, одели землю в леса, травы и цветы. Увенчали пики гор снежными шапками и пустили пресные источники венками рек по телу Уручи. Великая Мать призвала к себе крылатых аанти. Вдохнув в них старинное волшебство, Инанна подарила людям ноги и руки. И всё их существо изменила так, чтобы аанти счастливо жилось среди её детей. И тогда вознесли они Матери хвалебные песни – самые первые и самые чистые, и, обретя уста, нарекли себя анталанти6. В тот же миг разверзлась морская пучина, и, объятый пеной и солью, к людям вышел могучий Энэки. Громоподобный голос его с рёвом обрушился на анталанти, вселяя в них божественный трепет: «Внемлите слову моему, о, возжелавшие большего! Инанна дала вам новый дом, в котором вы гости супротив детей и творений её. Вкушайте же всякий плод и всякую пищу, рождённую сушей. Вкусив плоть зверей или птиц, предадите мою возлюбленную, и вернусь я во гневе, и утратите вы благословение предков, и время вам станет судьёй».
Эту часть истории мне понимать было сложнее, но я помню, как меня захватило чувство надвигавшейся угрозы. Глаза мои отчего-то наполнились слезами, и я горько заплакал. Мне было жаль анталанти, так же, как родителей, которых забрал повелитель вод. Каори сразу поняла, в чём дело, и, замолчав, позволила мне выплакаться, а когда я успокоился, продолжила так, словно тянула печальную песню:
– В свете Инанны, под её покровительством
Анталанти (с яз. «Эка») – большие бесхвостые рыбы
