разговора сменилась – теперь женщины говорили о мужчинах:
– Это было бы идеально. – Мама аккуратно свернула с трассы на перекрёстке влево, через полосу встречного движения. – Понятно, что от сладкоречивых красавцев поступков мужских не дождаться, но а наши-то бруталы, которые "антиперсперант" не знают что такое, и у которых из ласковых слов только "дай пожрать" – разве лучше?
– Ну и что же мне, – протестовала София, – из двух зол меньшее выбирать? Я добро хочу, мам. Только добро.
Внезапно что-то ударило машину сзади, и женщин по инерции бросило вперёд. Открыв от ужаса рты, Елена и София обернулись, а там – корейская марка! Как и почему она съехала сюда – непонятно. В её салоне – адский переполох, все трое пребывали в шоке от случившегося. Юля и Роман вскочили со своих сидений, а Герман, отдёрнув руки от руля, оправдывался с выпученными глазами, что это сделал не он. Впереди, у самого капота, брезгливо ёжилась задняя часть кузова немецкого автомобиля.
– Ты чё творишь, а? – негодовал Ромка.
– Я не знаю! – истово клялся Герман, прижимая правую руку к левой груди.
– Ты чё творишь, убийца, блин?! Я, можно сказать, только жить начинаю!
– Ром, это не я! Я говорю – я вообще не знаю, как это…
Звучало до возмущения нелепо. Девушка Ромки закатила глаза:
– О, майн гад!
– Да клянусь, не я это!! – продолжал отнекиваться Герман.
– Пушкин это! – догадался Роман. – Алексан-Сергеич! Он за рулём сидит! Трасса – вон она, ты на кой чёрт вообще сворачивать стал?!
С трассы донёсся жуткий визг автомобильных покрышек от резкого торможения на развороте. Герои обернулись и увидели через окно, как слева на перекрёсток с визгом и дымом из-под колёс вылетел внедорожник с флагами ЦСКА, а за ним с пьяным улюлюканьем через открытые окна – второй, с флагами "Спартака". Они маневрировали на скорости с таким пренебрежением к безопасности и правилам движенья, что героям стало очевидно: если бы они продолжили двигаться по трассе и не свернули бы неожиданно для самих себя, то неминуемо попали бы в автокатастрофу.
Молодые люди переглянулись, открыв рты, но через секунду начали снова:
– Я понятия не имею, как это произошло, веришь – нет?! Ты мне веришь?!
– О, майн гад!
– Да харэ уже, а! Верю – не верю! Совсем за идиотов тут нас принимаешь!..
Тем временем в другой машине готовились к разборке. Взбешённая София, оглядываясь назад, щёлкала замком ремня безопасности, словно затвором автомата:
– Вэлком ту Рашша, называется! Ни минуты без хамства! Ну, я его сейчас научу ласковым словам! Мамма мия, заткни ушки – твоя бомба говорить будет!
Она открыла дверь и решительно двинула на выход…
А в салоне "корейца" продолжался сыр-бор. София надвигалась как угроза, как туча, как ураган, но там все были слишком увлечены друг другом, чтобы это заметить.
– Ну, потому что не я это, сколько можно повторять! – стоял за себя Герман. –
