style="font-size:15px;"> – Я разделяю вашу тревогу, фрау Бель, Жежен слишком много читает. Увы, без занятий малыш томится. Мало того, что ни дня не может без книжки, он еще и стихи сочинять пробует. Эжен кое-что читал мне свое, признаться, я плохо понимаю во всем этом.
– Стихи в юном возрасте, как корь. Сколько вашему сыну, мадам Грендель, шестнадцать?
– Семнадцать четырнадцатого декабря исполнилось.
– Большой мальчик. В университет готовится?
– Жежену университет ни к чему. Мой муж, я вам уже говорила, владелец собственного агентства, занимается продажей земельных участков. Дело приносит хороший доход. Со временем, когда мой муж уйдет на покой, все дело перейдет в руки сына. Мы с мужем планировали, что в этом году Жежен начнет знакомиться с делами, но, увы… Как говорится, человек предполагает, а Господь располагает. В августе мы отдыхали с моим мальчиком в Глионе. Вам, фрау Бель, наверняка известен этот курорт в горах Монтре… Врачи нам сказали, горный воздух полезен для крови, но Жежен простудился, начал кашлять. Я так напугалась, когда на его носовом платке заметила кровь. Что со мной было, что было…
Гале показалось, что мадам Грендель всхлипнула.
– Болезнь у вашего сына, мадам Грендель, в легкой форме. У нас тысячи пациентов с гораздо худшими показаниями выздоравливали. – Голос старшей медсестры звучал профессионально бодро. – Вы же знаете высокую репутацию нашего санатория.
– А как же молоденькая русская? С ней все будет в порядке?
Галя насторожилась. Неужели кумушки будут обсуждать состояние ее здоровья?
– Не знаете, почему русские, да еще девушки, одни, без присмотра родителей? – продолжала мадам Грендель. – Вот были бы мать или отец рядом, не допустили бы подобного.
– Сумасшедшая, настоящая сумасшедшая.
– Что на нее нашло?
– Не знаю. Вроде бы казалась нормальной. А тут… Видели бы вы ее комнату. Все вверх ногами, кругом клочки бумаги, пепел. Запах – как в аду.
У Гали защемило сердце. Она догадалась – речь о Лиде. Вероятно, раздосадованная известием о счастливой беззаботной жизни кузины, Лида решила прямо в своей комнате устроить костер из собственной переписки. Запах дыма вовремя учуяла ночная сиделка, дежурившая на этаже. Это происшествие вот уже несколько дней обсуждали постояльцы санатория.
– Вы, мадам Грендель, за сыном хорошо присматривайте. У нас, понятное дело, распорядок строгий, за нравственностью мы следим. Но все же… Слишком однообразно течет время. Как бы от скуки чего не произошло. Дело молодое. Никогда нельзя понять, что у этих русских в голове. – в голосе фрау Бель звучало осуждение.
– Зачем она так? Хорошо, что никто больше не пострадал. Куда эта сумасшедшая русская делась? Что-то я не вижу ее? Может, ее вниз, в больницу спустили?
– Мне ничего не известно. Я только за свою работу отвечаю. Остальное не в моей компетенции, – слишком резко произнесла фрау Бель.
