стихли… Зато в коридоре послышался шелест тихих, вкрадчивых шагов, и еще до того, как я засомневался в собственном зрении, кое-кто знакомый улыбнулся мне и произнес:
– О, привет! А ты что здесь делаешь?
Вопрос был такой нелепый, что я даже не рассердился.
– Здравствуй, Киф. Я тут под стражей сижу. А ты какими судьбами?
Магик сунул руки в карманы.
– То существо, о котором я тебе рассказывал, – помнишь? Оно где-то здесь. Вот только я понять не могу, где. Ты ничего странного не замечал?
Я невольно посмотрел на камень, вывалившийся из потолка моей камеры. Он безмятежно лежал на полу, словно не имел к происходящему никакого отношения.
– Не знаю, насколько странно то, что здесь происходит, Киф. Может, для этого места все вполне естественно.
– Ты о шорохах и других звуках? Нет, этого быть не должно. И башня должна стоять крепко. Здесь может быть опасно. Думаю, тебе лучше уйти отсюда.
Я усмехнулся – ну да, конечно, почему бы просто не уйти из-под стражи… И тут меня осенило.
– Постой, Киф! А ты как здесь оказался? Как прошел мимо тюремщиков?
– А, да у них там своих забот хватает, – он коротко оглянулся назад. – Ладно, пойду я. Еще увидимся!
И он скрылся в темноте коридора. Вскоре по его следам торопливо пробряцало трое стражников: один магик и двое сопровождающих. Но я даже не шелохнулся, чтобы окликнуть их и попросить перевести меня в другую камеру, и они не стали меня беспокоить. Башня угомонилась, я уснул и проспал до самого утра. А утром похлебка, которую мне принесли на завтрак в простой глиняной миске, начала странно подрагивать прямо у меня в руках.
Я поставил миску на пол. Так и есть: пол слабо, но ритмично вздрагивал. Что-то за стеной хрустнуло, по стене поползла длинная извилистая трещина. Я кинулся к решетке, чтобы позвать на помощь, и тут же услышал, как в глубине коридора, в стороне допросной, что-то рухнуло и послышались крики. Я тоже закричал. Мне стало не на шутку страшно: я оказался в ловушке и мог быть попросту раздавлен. Между тем пол у меня под ногами ходил ходуном, грозя вспучиться, словно оттуда, снизу, прорывалось что-то огромное.
Я закричал снова, но меня, видимо, никто не слышал. Со стен и потолка валилась каменная крошка, камни вываливались из кладки и рушились о пол, осыпая все вокруг осколками. В воздух поднялась желто-серая взвесь. В глубине башни перекликались голоса и раздавался шум. К ним примешивался какой-то странный то ли гул, то ли рев, источник которого я никак не мог угадать. До меня же никому не было дела. Киф был удручающе прав, когда ночью накануне сказал, что мне нужно выбираться отсюда. Жаль только, он не подсказал как.
Я потряс решетку – нет, она, загнанная глубоко в камень, стояла намертво. Тогда я кинулся к окну, по пути увернувшись от еще одного камня, выпавшего из потолка. Нет, оконная решетка тоже была поставлена
