радости – не монстры, не странные человекоподобные существа, а обычные, нормальные люди, деревенские жители! Может быть, Рида, Рейд и Вен проходили через эту же деревню. Может быть, эти женщины даже видели их, надо только спросить…
Стоило мне об этом подумать, как ветер донес до меня речь бойкой поселянки. Я почувствовал, как кровь стынет у меня в жилах. Я не понимал ни слова! Свободно разговаривавший с Кифом, я и думать забыл о том, что языков вообще-то много и в другом мире уж точно не говорят так же, как в наших землях! Честно говоря, когда я познакомился с Кифом, я вообще не задумался о том, почему мы понимаем друг друга. Говорил он на нашем языке легко, бегло, чисто, как местный. И вот теперь я… Что же нам теперь делать? Разве что Боггет может знать здешний язык – вся надежда на него. Но вдь Киф говорил, что Безмирье огромно – каков шанс на то, что Боггет знает язык, на котором говорят именно здесь?.. Боггет, словно заметив, что я о нем думаю, оглянулся и посмотрел на меня едва ли не со злорадством. Потом ухмыльнулся, отвернулся и зашагал вперед быстрее. Мы поспешили за ним.
Дверь в харчевню была открыта нараспашку. Небольшое помещение, темноватое, но довольно чистое, было почти пустым: только за одним столом, привалившись к стенке, дремал маленький длинноволосый человек в помятой и запыленной одежде. На звук нашего появления показался мальчишка лет двенадцати, вихрастый и улыбчивый.
– Ании шес-санна э? – бодро спросил он.
«Ну, вот и все, – подумал я. – Начинается…»
– Анэ, – утвердительно ответил Боггет. Оглянувшись, он одарил нас торжествующей улыбкой. Я почувствовал, что злюсь: Боггет, чертов позер…
– Аллар-э дении сима, атеро! – произнес мальчишка и повернулся, чтобы убежать на кухню.
– Нарэ! – окликнул его Боггет. Скинув с плеча ночную добычу, он протянул ее мальчику. – Расса-э но тиба.
– Анэ!
Мальчика взял сверток и исчез в кухне. Боггет прошел вглубь помещения, устроился за одним из столов. Как только мы расселись тоже, он уставился на нас.
– Мастер Боггет, вы знаете их язык! – не столько спрашивая, сколько утверждая, сказал Тим. Боггет не стал спорить. Восхищение, прозвучавшее в голосе Тима, явно польстило ему.
– Угу. И с этого момента зовите меня просто Боггет, а то как-то длинно получается.
– Хорошо, Боггет, – с готовностью согласился я. – И что мы теперь будем делать?
– Сначала поедим.
– У нас есть чем расплатиться?
– Найдется. С учетом добычи получится не так уж и много.
– Хорошо. А потом?
Боггет загадочно улыбнулся.
– Будем ждать полудня.
Вернулся мальчишка, встретивший нас. Он принес хлеба и кваса. Вместе с ним пришла хозяйка – дородная зрелая женщина с крупными полными руками и мясистым красноватым лицом, одетая в линялое серо-голубое платье и передник. Из-под ее
