Вы покупали дом?
– Дом продавала женщина… – начал было Никита. И тут в его голове с треском состыковались обрывки воспоминаний. Он как будто на время оглох: одна из двух женщин с фотографии на буфете у Деда была очень похожа на даму, которая продавала Никите дом, только выглядела значительно моложе. Вот почему во сне она показалась ему чем-то знакомой! Никита все еще стоял, запрокинув голову вверх, и по инерции улыбался мадам Куртепляк, но уже пару минут молчал, пытаясь хоть как-то упорядочить скачущие мысли. Англичанин… Пожилой и одинокий… Две дочери… Фотографии на буфете… Положение спас месье Куртепляк, который вышел проверить, по какой это причине его жена застряла на балконе. Никите пришлось взять себя в руки. Он представился месье Куртепляку и сразу очень вежливо попрощался, повторив соседям свое предложение заходить к нему на чай.
– Представь, мой дорогой, этот молодой человек – русский! При этом хорошо говорит на французском и вообще он очень милый. Только немного странный. И у него такая смешная фамилия! Ее невозможно ни выговорить, ни запомнить, – сказала мужу мадам Куртепляк, когда они вернулись в дом. – Ты принял лекарство, мой дорогой? Надо идти на прогулку, пока на улице не жарко.
Никита сидел на полу в гостиной, прислонившись к прохладной стене. Он был в смятении. Ему требовалось срочно услышать голос Ольги: только она могла восстановить его душевное равновесие.
– Что случилось? – сонным утренним голосом спросила жена. – Надеюсь, у тебя есть уважительная причина, чтобы будить меня в такую рань.
– Я тебя люблю, – совершенно искренне ответил Никита. – Это достаточно уважительная причина?
В Москве было не так уж и рано, однако Ольга всегда была засоней. А уж сейчас, при взрослом сыне и отсутствующем муже, она вполне могла позволить себе длинное утро в постели. Спросонья жена не сразу вспомнила, что состоит в ссоре с Никитой, поэтому отреагировала мирно, как в старые добрые времена:
– Да-а, эта причина – уважительная. И все-таки, почему ты звонишь утром? Случилось что-то?
Родной Ольгин голос вернул Никиту к реальности. На второй план отошли сновидения, семейные проблемы мифического старика и римские легионеры. Гораздо важнее были отношения с женой и вновь открывшиеся обстоятельства в жизни сына. Никита на ходу перестроился и с теми же искренними интонациями в голосе соврал:
– Я всю ночь думал над нашим вчерашним разговором, Олюш. Про Алекса. Надо как-то выходить из этой ситуации. Ты сама-то что думаешь? – не так уж сильно в тот момент Никиту интересовало мнение жены, он просто хотел, чтобы она продолжала говорить. Отвлекла и успокоила его. Но не тут-то было.
– Я хочу, чтобы ребенок был счастлив. Если для этого ему надо поступить в академию и стать креативным дизайнером, я буду ему помогать. Буду делать все, что смогу. Вот что я думаю. – В голосе Ольги, как накануне вечером, зазвучали отчаянные нотки. Она определенно намеревалась стоять до конца. «Да что ж такое?!! – изумился Никита. – Кто подменил
