главный герой то и дело чувствовал холод, но не потому, что отель окружали холодные просторы тундры; и не потому, что порой котел отеля не мог справиться с отоплением большого количества номеров, а также других помещений, и температура падала до минимально допустимой нормы, прописанной в соответствующих нормативных документах. Просто он был мертв, причем смерть свою либо не помнил, либо просто не знал в лицо. Он был поставлен перед фактом собственной смерти по прибытии в отель.
Зато он чувствовал много жизни в телах и действах двух молодоженов, которые даже в холодном снегу умудрялись «развлечься». Один раз мертвец даже застал их за делом. Случилось это в коридоре на втором этаже отеля. Вместо того, чтобы удалиться в смущении, он с завороженным видом наблюдал за тем, как покачивались груди девушки, пока она прыгала на своем новоявленном муже. Тот лежал на полу, напрягая тело и погружаясь в жену с животной силой, так, будто хотел разорвать ее на части.
Жена, прикусывая губу в порыве страсти, внимательно смотрела на безмолвного зрителя, и у того начинали трястись руки и стыть и без того холодная кровь в жилах. Она будто бы призывала его ввязаться в тот мир похоти, которым они с мужем окружили себя. Соблазнительное предложение, от которого было непросто отказаться…
В то время, как мертвец наблюдал за сношением двух молодых людей, в столовой маленький внук шестидесятилетней бабушки силой мысли подогревал тарелку супа, прежде чем взять в руки ложку и пообедать так, будто никаких необычных действий даже и близко не было.
За ребенком, обладающим паранормальными способностями, сидя за соседним столом в гордом одиночестве, наблюдал глухонемой бисексуал с головой рыбы. Он слышал шум моря, и все, что его окружало, каким-то невероятным образом погружалось под толщи соленой воды, где света так мало, а тайн так много…
– Товарищ Рыба, – обратилась к нему бабушка шестидесяти лет. – Не находите ли вы сегодняшний обед изысканным?
Товарищ Рыба кивнул, прочитав по губам вопрос пожилой женщины. Он едва заметно улыбнулся. Рыбья морда была скупа на эмоции, зато запах от нее исходил весьма и весьма специфический.
Бабушка посмотрела на внука, который тем временем принялся гнуть ложки и вилки, выложенные ровными рядами на столе.
– А ну, перестань быстро! – прикрикнула она на ребенка.
Тот, конечно, мог бы обратить свои таланты против родственницы, но не стал этого делать. Быть может, с годами его разум посетит та оформленная злоба, которой обладают лишь взрослые люди. Быть может.
Эйфория разлилась по лицу девушки, и легкий румянец вспыхнул на ее щеках. Ее оргазм наблюдал мертвец. Ему казалось, что он может чувствовать то же, что и она. Будто его чувственные возможности были направлены в тот момент строго в направлении пары…
Илья очнулся ото сна посреди ночи. Луна светом своим пробивалась сквозь окно. На мокрой простыне невозможно было оставаться. Хотелось
