но, разумеется, договор в тех случаях происходил лишь с одним или, в самом крайней случае, с двумя духами. И договор тогда заключался в отношении дел намного более возможных…
В Стране Мертвых поднялся ураган. Ее тихие воды пришли в разлад и смущение. Духи словно бы пытались подняться из небытия, но и к жизни приблизиться не могли.
Куйва ждал. Куйва терпеливо ждал, Куйва всегда был терпелив. Сейчас дело должен был разрешить молчаливый дух, которого он притащил сюда на бечевке. Как Куйва ранее и предполагал, этот дух покамест был спокойнее всех.
Между тем буря в Мире Мертвых продолжалась. Безмятежные струи его волн рвало на части. Мертвые любят кровь, и мертвых будоражит кровь, в особенности кровь колдуна-нойда, – она словно бы заставляет их забывать, в каком из двух миров они находятся; но главное, – Куйве удалось быть услышанным многими и многими мертвыми духами сразу. Пожалуй, ни у одного другого колдуна такое бы не вышло. Но и хотел Куйва еще невиданного.
А молчаливый дух, который вспоминал Куйву перед смертью, и которого Куйва притащил сюда на бечевке, между тем не шевелился.
Куйва ждал. Ураган в Мире Мертвых достиг апогея и более уже не усиливался, хотя и не слабел.
Молчаливый дух поднял голову и в упор посмотрел на Куйву. Куйва чуть было не покачнулся, но все-таки удержался на ногах твердо. Ему показалось, что он узнал духа. И ему показалось, что он сильно ошибся, когда притащил на бечевке сюда этого духа. Хотя вреда он, Куйва, ему никогда никакого не причинял. Собственно, наоборот. Но вряд ли этот дух захочет ему помочь. Или…
Молчаливый дух как будто бы колебался. А буря и ураган мертвых вод, которые, как казалось Куйве, достигли уже своего предела, взметнулись еще выше. Духи Страны Мертвых приняли решение. Они собирались помочь Куйве. По крайней мере, собирались. Несмотря на всю неслыханность его просьбы. Неслыханность и, по правде говоря, бессмысленность. Зачем перемещать каменные глыбы со скал? Зачем? Только ради людской славы? Только ради того, чтобы сделать не сделанное еще никем? Как бы там ни было, похоже, что у Куйвы получалось задуманное. Если бы только еще и дух рядом с ним принял то же решение, что и духи другие.
В мире живых как будто бы сверкнула молния, хотя это была не молния, а нечто иное. Вершина скалы покачнулась. Сильно покачнулась. Она качнулась раз, два… и… перестала качаться. Скала опять стояла, как раньше. Вышло совсем не так, как хотел Куйва. Он не смог нарушить незыблемые законы. Каменные глыбы остались на месте. Но сам Куйва стал частью скалы.
Малиновский немного помолчал.
– Если вы были на Сейдозере, – продолжил он, – то вы знаете, что, как бы там ни было, но на его берегу на скале и в самом деле видно изображение человека.
– Точно, – подтвердил Вася. – Изображение человека на скале видно хорошо. Стоит, ноги широко расставил, а на левой ноге у него башмак…
– Особенно хорошо изображение человека заметно вечером, – вставил и Андрей. – Кажется, будто он не только над лесом возвышается,
