по плечам. В следующий миг она уже сидела на коленях рядом с кроватью.
– Конбанва, Тайра-сан. Икага дэсу ка? Ватаси ва Ако. – Добрый вечер, господин Тайра. Хорошо ли вы чувствуете себя? Я Ако.
– Конбанва, Ако-сан. Ватаси ва Филип Тайрер дэсу.
Она нахмурила лоб:
– Ф… урри… ф. – Она несколько раз попыталась произнести «Филип», но у нее ничего не вышло, тогда она весело рассмеялась и сказала что-то, чего он не понял, закончив фразу обращением «Тайра-сан».
Он сел на постели, рассматривая ее. Сердце гулко стучало в груди. Он чувствовал себя беспомощным, и его совсем не влекло к ней. А она показывала рукой на кровать рядом с ним.
– Додзо? – Пожалуйста, можно мне?
– Додзо.
При свете свечи он не мог хорошенько разглядеть ее, понял лишь, что она молода, примерно его возраста, решил он; лицо гладкое и белое от пудры, белые зубы, красные губы, блестящие волосы, почти римский нос, глаза – два вытянутых эллипса, мягкая улыбка. Она легла в постель, устроилась там, повернулась и посмотрела на него. В ожидании. Смущение и неопытность парализовали его.
«Господи Исусе, как мне сказать ей, что я не хочу ее, никого сейчас не хочу, что я не могу, я знаю, что не могу, и я не буду, сегодня не буду, у меня не получится, я опозорюсь, а Андре… Андре! Что я скажу ему? Я стану всеобщим посмешищем, о господи, зачем я согласился?»
Она протянула руку и коснулась его щеки. Он невольно вздрогнул.
Ако промурлыкала несколько нежных ободряющих слов, улыбаясь про себя при этом. Она знала, чего ожидать от этого ребенка, еще не ставшего мужчиной, Райко-сан хорошо подготовила ее к сегодняшней ночи.
– Ако, сегодня вечером наступит редкий момент в твоей жизни, и ты должна запомнить каждую мелочь, чтобы утром за первой едой угостить нас подробным рассказом. Твой сегодняшний клиент – друг Француза, и второго такого не встретить в нашем мире – он девственен. Француз говорит, что он так робок, что в это даже невозможно поверить, он будет напуган и, вероятнее всего, расплачется, когда его Благородное Орудие подведет его, он может даже обмочить постель с горя и расстройства, но ты не волнуйся, дорогая Ако, Француз уверяет меня, что ты можешь вести себя с ним совершенно обычно и что тебе не о чем беспокоиться.
– И-и-и-и, я никогда не пойму гайдзинов, Райко-сан.
– Я тоже. Нет сомнения, они странный народ, и невоспитанный, но, по счастью, многие из них весьма богаты, и раз уж наша судьба быть здесь, мы должны брать от нее все, что только можно. Запомни главное: Француз говорит, что это очень важный английский чиновник, который может стать нашим клиентом на долгий срок, поэтому добейся, чтобы он обязательно познал Облака, Пролившиеся Дождем, добейся как угодно, даже если… даже если тебе придется прибегнуть к Крайнему Средству.
– О ко!
– Речь идет о чести всего дома.
– О! Я понимаю. Раз так… Я непременно добьюсь того, о чем вы говорите.
– Я
