с которой он прошел крещение огнем. – Я уверен, что вы со всем справитесь. Эти встречи… кхм… они даже Иова выведут из себя, а? Полагаю, мы заслужили по бокалу шерри.
Той же ночью, когда все вокруг стихло, Хирага и его спутники осторожно выбрались из погреба, который был присмотрен ими заранее. Они скользнули в темноту и стали, каждый своим путем, пробираться к своему тайному убежищу.
Черное небо было затянуто тучами, сильный ветер хлестал по лицу редкими дождевыми каплями. «Я не буду чувствовать холода, не подам вида, что промок, я самурай, – приказал себе Хирага, следуя методике воспитания, принятой в его семье с тех пор, как он помнил себя. – Точно так же я буду воспитывать и своих сыновей и дочерей, если в моей карме есть место для сыновей и дочерей», – подумал он.
– Пора тебе жениться, – сказал ему отец год назад.
– Я согласен, отец. Я почтительно прошу вас изменить свое решение и позволить мне жениться на той, кого я выберу сам.
– Во-первых, долг сына подчиняться отцу; во-вторых, долг отца выбирать жен для своих сыновей и мужей для своих дочерей; в-третьих, отец Сумомо не дает своего согласия, она из Сацумы, а не из Тёсю; и наконец, как бы желанна она ни была, она не подходящая пара. Как насчет девушки из Ито?
– Пожалуйста, извините меня, отец, я согласен, что выбор мой несовершенен, но она из семьи самураев, получила воспитание самурая, и она владеет мной всецело. Я молю вас. У вас есть еще четыре сына – я же имею одну только жизнь, и поскольку мы, вы и я, оба согласны, что она должна быть посвящена сонно-дзёи, она, следовательно, будет недолгой. Подарите мне это как главное желание моей жизни. – Согласно обычаю, такое желание содержало в себе самую большую просьбу человека и означало, что, если ее исполнят, обратившийся с ней уже не станет просить ни о чем другом никогда.
– Очень хорошо, – сердито сказал его отец. – Но не как главное желание твоей жизни. Ты можешь назвать ее невестой, когда ей исполнится семнадцать. Я с радостью приму ее в нашу семью.
Это было в прошлом году. Через несколько дней после того разговора с отцом он покинул Симоносеки якобы затем, чтобы вступить в полк воинов Тёсю в Киото, на самом же деле чтобы объявить о своей приверженности сонно-дзёи, стать ронином и найти применение четырем годам тайной подготовки, духовной и физической.
Теперь шел девятый месяц. Через три недели Сумомо исполнялось семнадцать, но сейчас он настолько отступил от закона, что не могло быть и речи о безопасном возвращении домой. До вчерашнего дня. Отец написал ему: «Случилось невероятное, но наш правитель Огама обещал помиловать всех воинов, открыто принявших сонно-дзёи, и готов возобновить выплату им содержания, если они немедленно вернутся, отрекутся от этой ереси и снова прилюдно поклянутся ему в верности. Я приказываю тебе воспользоваться этим предложением. Многие возвращаются».
Письмо опечалило его, едва не разрушив его решимость.
– Сонно-дзёи
