старина! – вскричал Гедеон Спилет. – Огонь, настоящий огонь, на котором прекрасно изжарится эта чудесная дичь.
– Но кто… зажег его? – спросил Пенкроф.
– Солнце!
Ответ Гедеона Спилета был вполне точен: солнце действительно было источником тепла, которое столь восхищало Пенкрофа. Моряк не хотел верить своим глазам, он был до такой степени изумлен, что не мог вымолвить ни слова.
– У вас, значит, была линза, мистер Сайрес? – спросил Герберт.
– Нет, мой мальчик, но я сделал ее, – отвечал инженер.
И он показал Герберту прибор, заменивший ему линзу. Это были два стекла, снятые с часов инженера и Спилета. Наполнив их водой и скрепив их края с помощью глины, Сайрес Смит сфабриковал настоящее зажигательное стекло, которое сосредоточило лучи солнца на охапке сухого мха и воспламенило его.
Пенкроф воззрился на этот «аппарат», потом безмолвно перевел глаза на инженера. Этот взгляд был красноречивей слов. Смит казался Пенкрофу, если не божеством, то, во всяком случае, сверхчеловеком.
Наконец к нему вернулся дар речи, и он воскликнул:
– Запишите это в вашу книжечку, мистер Спилет, обязательно запишите!
– Уже записано, – ответил журналист.
С помощью Наба Пенкроф наставил вертел, и вскоре кабан, должным образом выпотрошенный, жарился на ярком огне, словно обыкновенный поросенок.
Трубы снова стали обитаемыми, не только потому, что огонь согревал коридоры, но и потому, что загородки из камня и песка были восстановлены.
Как видно, инженер и Гедеон Спилет хорошо поработали за день. Силы Сайреса Смита почти восстановились; чтобы испытать себя, он даже поднялся на верхнее плато. Оттуда он долго смотрел на вершину, которой собирался достигнуть на другой день. Привыкший на глаз определять высоту и расстояние, инженер считал, что эта гора находится в шести милях к северо-западу и возвышается на три тысячи пятьсот футов над уровнем моря. Наблюдатель, находившийся на ее макушке, мог, следовательно, обозреть горизонт в районе не меньше пятидесяти миль. Очевидно, Смиту нетрудно будет разрешить вопрос: «остров или материк?», который он не без основания считал важнее всех прочих.
Ужин оказался вполне удовлетворительным. Мясо кабана нашли очень вкусным, а из водорослей и орехов вышла отличная закуска. За едой инженер больше молчал, он обдумывал план действий на завтра. Раза два Пенкроф заговаривал о том, что следует предпринять, но Сайрес Смит, человек по натуре методический, в ответ только качал головой.
– Завтра мы будем знать, что нам делать, и станем действовать соответственно, – сказал он.
Покончив с едой, подбросили на очаг новую охапку сучьев, и обитатели Труб, в том числе и верный Топ, погрузились в глубокий сон. Ничто не нарушило спокойствия ночи, и на утро 29 марта они проснулись свежие, бодрые и готовые к походу, который должен был решить их судьбу.
Все было
