дал ему отряд своих албанцев и магрибинов с повелением совершенно согнать с гор Юсефа или схватить его и представить в Акку{В 1788 г. -Прим. ред.}.
Бешир при самом своем избрании обещал опальному дяде всякое покровительство; по вскоре он удостоверился, что собственная власть его не могла упрочиться, пока эмир Юсеф оставался в горах. В самом деле, не в первый раз он отказывался от правления, и среди непрестанных волнений Ливана он мог улучить время, чтобы поступить с племянником, как прежде с братьями. Не замедлила вспыхнуть злая война между дядей и племянником. Побежденный Юсеф бежал в Хауран. Питая мщение и зная характер Джаззара, он, несмотря на опалу, представился вдруг в Акку к паше с узлом кругом шеи в знак готовности быть повешенным. Без всяких предисловий предложил он Джаззару 600 тыс. пиастров ежегодной подати с Ливана, если опять будет назначен правителем. Лет за двадцать до того подать, коей было обложено Ливанское княжество, не превышала суммы 150 тыс. пиастров. Мы видели, каким образом Шихабы, преследуя брат брата, набавляли подать сверх чрезвычайных взносов. Джаззару предложение Юсефа показалось приятным. Притом ему было выгодно в залог повиновения нового правителя иметь под рукой готового кандидата.
Эмир Бешир проведал о происходивших в Акке торгах, он сам поспешил туда на переторжки и предложил паше на первый год вдвое против Юсефа, но уже с тем, чтобы на сей раз повесить и дядю, и его советника Гандура. Джаззар согласился. Эмир Юсеф и Гандур были повешены{В 1790 г. – Прим. ред.}.
Так кончилось поприще братоубийцы Юсефа, который более всех своих предшественников ввел пашей во внутренние дела Ливана и более всех содействовал к политическому развращению своего народа. Междоусобия никогда не прекращались под его правлением, и вернейшей пружиной его влияния были раздоры, хитро посеянные им и его министрами Саадом и Гандуром и поныне еще существующие между ливанскими шейхами. Эмир Бешир прошел под трупом повешенного дяди, чтобы по стопам его и теми же средствами и теми же злодействами поддержать свою власть до наших дней и завещать Ливану по своем изгнании еще долгий период борений и кровопролитий.
Жестокости молодого эмира произвели общий бунт на Ливане во второй же год его правления (1790). Никто при нем не оставался, кроме телохранителей Джаззаровых, наряженные к эмиру в пособие для сбора обещанной суммы. Когда же Джаззар готовился идти в Мекку с караваном, он в это время был облечен пашалыком Дамасским и званием эмир хаджи, его телохранители были им отозваны, а эмир бежал с гор в Сайду, к туркам. Шейхи избрали на его место двух эмиров из его родственников – Хайдара и Каадана.
Паша по возвращении из Мекки пособил своими войсками эмиру Беширу. Около двух лет длилась война; но горцы стояли заодно, и Ливан был недоступен и эмиру, и войскам Джаззаровым. Затем, однако, паша беспощадно отомстил горцам. В 1793 г. был неурожай во всей Сирии; с моря поспели корабли с хлебом в Бейрут, но паша запретил
