тут Билли внезапно осознал, где находится. Словно лопнул мыльный пузырь.
– Господи, я же на лестничной площадке! – вскрикнул он и со всех ног ринулся к двери.
– Ага, в пижаме, – отметила Грейс.
Билли прикрыл дверь и осторожно выглянул в щелку.
– Мы думали, ты в курсе, – добавила девочка.
– Еще раз извини за вчерашнее, – сказала Грейс.
Она стояла на кухне – сесть было негде, – прислонившись к стиральной машинке, и натягивала танцевальные туфли поверх трех пар носков. Задача усложнялась тем, что носки норовили сбиться в гармошку.
– Не надо извиняться.
– А как же твои ногти? Как гляну, грустно становится.
– Вот и не надо на них смотреть, – отрезал Билли и сунул руки в карманы старого халата. Было больно – ранки не успели подсохнуть и саднили.
– Почему?
– Жалкое зрелище.
– Это все я виновата, – вздохнула Грейс, наконец-то втиснув ногу в первую туфлю.
– Малыш, послушай: я псих, не способный справиться с легким стрессом, ты ни при чем.
– Не называй себя так! – сказала она, театрально сдвинув брови. Как актриса на сцене. Вот уж точно, родственная душа.
– Кроме того, ошибка вышла непреднамеренная. И осталась в прошлом. А его не вернуть – и слава богу.
– Я думала, ты любишь вспоминать о прошлом.
– Что-то люблю, а что-то – нет.
– Но у тебя столько старых фотографий…
Она опустила обутую ногу на линолеум. Щелчок набойки прошел через все щиты в сознании Билли, как нож сквозь масло, и попал прямо в цель. Будто внезапная встреча с человеком, который причинил тебе невыносимую боль, но которого ты любил, несмотря ни на что.
Сколько лет он посвятил этому простому, совершенно неповторимому звуку?
– Я люблю вспоминать о хорошем. А об остальном предпочитаю забыть.
– Так не бывает, – ответила Грейс.
– Почему не бывает?
Она медленно шаркнула обутой ногой и прищелкнула носком, вспоминая флэп-степ, разученный на первом уроке. Потом принялась за вторую ногу.
– Есть люди, которые хотят быть счастливыми и никогда не грустить. Но так не бывает. Тут уж либо чувствуешь, либо нет. Нельзя выбрать только хорошее.
Билли ответил не сразу. Он стоял, прислонившись к дверному косяку, и наблюдал, как Грейс сосредоточенно сражается со второй туфлей.
Спустя пару секунд она подняла глаза.
– Ты притих.
– Дети в твоем возрасте так не рассуждают.
– Почему? Я сморозила глупость?
– Нет, наоборот. Очень умное замечание. Даже слишком.
– Слишком умных людей не бывает… Ага, наконец-то!
Она зашнуровала вторую туфлю и отбила тайм-степ до центра кухни, умудрившись напрочь перепутать порядок шагов. Туловище оставалось деревянным, зато топала она увлеченно и со вкусом.
Щелчки набоек,
