сказала Эйлин и наконец ушла.
Билли запер все замки, прислонился спиной к двери и начал размеренно дышать, чтобы успокоиться.
Потом снова вернулся на кухню. Грейс отрабатывала стэмп, не отрывая ног от пола. Просто перемещала вес, сгибала колени и помахивала руками в такт.
– Молодец, руки шевелятся, – похвалил он.
– Спасибо. Вот ведь гадство, я даже танцевать теперь не могу. Почему ей не спится? Обычно ведь просыпается всего на час в день. И вот надо же было прямо сейчас…
– Она хочет, чтобы ты пришла домой.
Грейс вздохнула.
– Ладно. Я быстро.
Она расшнуровала и стянула туфли, словно прощаясь со старыми друзьями.
Вернулась Грейс всего пару минут спустя.
– Снова отрубилась. И вряд ли проснется в ближайшее время.
– Не хочу рисковать, – сказал Билли.
– Можно выйти на улицу.
– Это ты можешь выйти на улицу.
– Ой, да. Я забыла. Можно позаниматься у тебя на веранде. Тогда мама ничего не услышит.
– В самый разгар дня?
– А что тут такого?
Она ждала ответа. Долго ждала, терпеливо, Билли даже удивился. Но в конце концов сдалась.
– Ты даже на веранду выйти не можешь?
– Скажем, я предпочитаю этого не делать. Таков мой свободный выбор.
– Ты же был там! Дважды! Я видела.
– В первый раз было совсем темно. Во второй раз уже сгущались сумерки. И я полз на животе, если ты не забыла.
Грейс долго молчала. Так долго, что Билли стало все равно, что она скажет, – лишь бы сказала хоть что-нибудь.
Через некоторое время он не выдержал:
– Я никогда не заявлял, что я нормальный.
– Да. Не заявлял, – сказала Грейс. – Ладно, мне ты все равно нравишься. Может, сделаем так? Я выйду на веранду, а ты будешь смотреть на меня из комнаты. Если ошибусь, откроешь дверь и скажешь. Как тебе идея?
– Можно попробовать, – сказал Билли.
К тому времени как Рейлин вернулась с работы, Грейс успела отзаниматься целый час почти без перерывов. Лицо раскраснелось, подстриженные волосы взмокли, однако останавливаться она не желала.
Теперь Грейс не только умела двигать руками, но и вспомнила тайм-степ, медленно восстановив нужный порядок шагов. Отрепетировала его заново и повторила в нормальном темпе, – по-прежнему не забывая про руки.
«Из нее может выйти неплохой танцор», – думал Билли. Если не растеряет интерес, если будет заниматься, если не отвлечется на мальчишек, собственные амбиции и окружающий мир. Если жизнь не преподнесет Грейс жестоких уроков, не собьет ее пыл. От этих мыслей ему стало больно. Тонкая игла шевельнулась в солнечном сплетении – то ли гордость, то зависть, то ли страх за девочку.
Возможно, все вместе.
Когда Рейлин вернулась, Грейс затащила ее к Билли, подвела к балконной двери, а
