все чаще, и время вдвоем мы проводили все реже… У меня же, в отличие от сестры, никакого круга друзей, увы, не наблюдалось – людей, желающих водить со мной дружбу, зная мои наклонности, попросту не было. Мальчишки не принимали меня за равного в их компании, а девчонки сторонились… С годами я замкнулся в себе, плохо шел на контакт с людьми, стал угрюмым и недоверчивым. Окружающие воспринимали это, как должное: какой же еще характер может быть у такого человека, как я? Только тяжелый и мрачный, и никакой другой… Я настолько свыкся со своим состоянием одиночества, что стал даже бояться впустить кого-то в свой замкнутый мир. Дни моей жизни сливались в безвременье, и я не ощущал, где начало, а где конец, и не отличал одного от другого. Лучше всего моему внутреннему состоянию в то время подходило понятие конца… Конец – это когда сердце тоскливо сжимается, и тишина вновь вступает в свои права… Начало – это радость, а конец – печаль… Все существует в единстве… Начало несет в себе признаки конца, и наоборот… Не значит ли это, что главным смыслом жизни является смерть? Или она всего лишь итог? А в чем же тогда смысл?
Отец оторвал меня от размышлений: «Встречай гостей, дочка! Их машина уже во дворе…». Гостей? Зачем нам гости? Я не люблю гостей, особенно незнакомых! Ведь при них я вынужден называть себя ненавистным мне женским именем, наблюдая за неподдельным изумлением на их лицах…
Гостями оказались коллега отца с дочерью. Отцу, видимо, тоже стало скучно, и он пригласил своего приятеля погостить дня два-три в нашем доме за городом. Узнав, что в нашей семье есть девочки, его друг прихватил с собой для компании свою дочку Ксению. Ей было 17 лет, а мне 16… Хлопоты, приветствия, какие-то подарки… Зачем все это? Ну вот и самое неприятное – знакомство! Мужчина спросил: «Что это за парнишка? Ты же говорил, что у тебя две дочки!» «Я Вероника!» – выпалил я сходу, предотвращая дальнейшие ненужные расспросы. Мужчина чуть приподнял бровь, но деликатно промолчал… А его дочь протянула мне руку и с улыбкой сказала: «А я Ксения. Привет!» И я с неохотой пожал ее ладонь…
Ксению определили в нашу с сестрой спальню на кровать Влады… В душе я был категорически против этого! Мне не очень-то уютно жилось в одной комнате даже с родной сестрой, а тут две ночи с чужой девушкой! Я не чаял, как их пережить… Однако Ксения оказалась очень легкой в общении, доброжелательной и раскрепощенной. Казалось, она не обращает ни малейшего внимания на мою скованность, нахмуренные брови и односложные ответы… Она весело щебетала и тормошила меня, пытаясь наладить контакт. Постепенно мне стало интересно с ней разговаривать и проводить время, тем более что наши папаши с самого обеда начали без меры выпивать, и к вечеру их развезло так, что они задремали, уронив головы на стол… Мы с Ксенией были предоставлены сами себе, и вынуждены были самостоятельно находить себе занятия. Я показал ей дом, заснеженный парк, прокатил на санках по дорожке. Мы немного поиграли в снежки, будто дети, а потом слепили снеговика и установили его
