моего имущества.
Молодая девушка равнодушно улыбнулась, пожав своими прелестными полными плечиками.
– Мария, у меня осталось, я думаю, около трехсот пятидесяти тысяч франков. Но вам не более девятнадцати лет от роду, спешите наслаждаться жизнью и ее удовольствиями! Роскошь, забавы, упоительный вихрь нашей огромной столицы для вас еще неизвестны, а следовательно, должны возбудить в вас сильное желание. Для совершенного удовлетворения всем этим потребностям теперешнее состояние мое недостаточно, и притом я имею много пороков. А потому скажите мне откровенно, хотите ли вы выйти за меня замуж?
Молодая девушка закрыла ему рот своей прелестной полненькой ручкой.
Вследствие всего этого граф Бурмон женился на Марии.
Чему друзья его очень смеялись.
Жена его, в девицах холодная и скромная, вдруг с неистовством предалась упоению первой страсти. Молодое и горячее сердце ее согласовалось с пламенной душой и бешеным характером ее мужа.
Я уже сказал выше, что хотя граф промотал большую часть отцовского имения, но у него оставалось еще около трехсот пятидесяти тысяч франков перед его свадьбой, но так как граф обожал свою молодую супругу, прелестную Марию, то и хотел, чтобы она блистала бриллиантами, ступала только по коврам и бархату и никогда не прикасалась бы своими маленькими ножками к тротуарам улиц и дорожкам публичных садов. Одним словом, он одевал ее как принцессу и катал в великолепных экипажах как герцогиню!
Забыв совершенно мудрую пословицу «по одежке протягивай ножки», несчастный кутил напропалую и проматывал остальную часть своего имения.
Однажды после обеда, через четыре месяца после их свадьбы, они сидели вместе на диване и разговаривали между собой:
– Артур, – сказала Мария, – еще месяц такого счастья, и мне можно умереть! Не правда ли, ангел мой, мы испытали всевозможные удовольствия и наслаждения? Мы были слишком счастливы, невозможно, чтобы это продолжалось еще. Предупредим минуту сожаления, которая, может быть, скоро наступит! Хочешь ли ты, мой возлюбленный, умереть теперь со мной вместе? Поставим жаровню с горящими угольями подле нашей постели, обнимемся – и отправимся вместе на тот свет…
И прелестная женщина, подперев голову руками, устремила свои большие черные глаза на бледное лицо своего мужа. Артур вскочил, глаза его сверкали, неимоверное выражение удивления и радости блистало на лице его. Он был погружен в восхитительное блаженство. Эта мысль уже пришла ему самому в голову пять дней назад. И в самом деле, в двадцать восемь лет он вполне уже насладился жизнью, как только можно наслаждаться, при крепком здоровье, пламенной душе и огромном богатстве. Страстная любовь, которую он чувствовал к своей жене, казалось, поглотила все прочие его страсти, ибо он обожал ее так, как прежде любил вино, карты и разгульных женщин.
Зато и имение его сделалось так прозрачно, что сквозь него заметна была нищета.
И так как вследствие этой райской и блаженной жизни
