двухтысячного года. Его похоронили тремя днями позже. Мак запил, так что все заботы легли на плечи его младшего брата. По пути из Корнуолла нужно было забрать из химчистки единственный костюм Кита.
Судебный процесс против насильника Джейми Балкомба начался в понедельник. Тем утром я и Кит стояли спиной к зданию суда, обводя взглядом округу. Внизу лежал Труро. Позади нас огибал долину высокий викторианский виадук. Ниже угнездился скромный собор, окруженный со всех сторон красными крышами – над такими рождественской ночью плывет в санях Санта-Клаус. Здание королевского суда располагалось на вершине головокружительно высокого холма. Крошечные коттеджи в пастельных тонах ползли вниз по склону к реке Кенуин, с клекотом переливавшейся через узкую плотину. Казалось, если податься вперед, покачусь вниз по склону… Я схватила Кита за руку.
– Сегодня утром нас вряд ли вызовут, – сказал он, сжав мне ладонь. – Им нужно сперва выслушать Бесс. Думаю, это займет всю первую половину дня.
С технической точки зрения Кит, как всегда, был прав. Вряд ли кого-то из нас позовут давать показания. В отделе по работе со свидетелями сказали, что сегодня выдвинут обвинение. Может, даже Бесс пока не станут вызывать. А нас, второстепенных свидетелей, не пустят в зал суда, пока не допросят ее. Это мудро и юридически верно, но в глубине души я негодовала. Что бы она ни заявила, я от своих слов не отступлюсь. Я знаю, что видела.
Мы впервые приехали в Корнуолл со времен фестиваля на мысе Лизард, да и вообще из Лондона выбрались лишь во второй раз. Меня взяли на временную работу – я замещала одну из коллег, ушедшую в декретный отпуск, а Кит получил степень магистра и плясал от радости, поступив из Оксфорда в докторантуру Университетского колледжа. Он иногда подрабатывал, проверяя работы студентов. Эта жалкая поездка – все, что мы могли себе позволить. Нам оплатили отель до четверга, а на пятницу уже были заказаны обратные билеты. Что ж, расходы покрыты – уже хорошо. Мы приехали накануне вечером. Бессонная ночь в дешевом пансионе с прибрежными пейзажами на стенах отдыха не принесла. Мы никак не могли отойти после долгой дороги из нашей квартирки в Клэпхеме. Сперва мы хотели поселиться там вместе с Маком и Лин, но план рухнул из-за Джуно – малышку случайно зачали за несколько недель до затмения в Корнуолле. Теперь ей было два месяца, а легкие у нее размером с целый Лондон.
После того случая на Лизарде, точнее, после того как мы узнали, что дело будет передано в суд, мы тщательно изучили процедуру. Новые знания добавили мучений, меня носило от надежды к отчаянию. Я немного утешилась, узнав, что большинство дел об изнасиловании до суда даже не доходят. Чтобы Королевская прокурорская служба приняла материалы, доказательства должны быть железобетонными. Потом я вспомнила о проценте обвинительных приговоров и вновь впала в уныние. Единственная константа – покрытое грязью лицо изнасилованной девушки. В какой-то момент я перестала бояться этого слова, напротив, вооружилась им.
– Нас, наверное, сразу отпустят, как только дадим показания, – сказал Кит, когда мы подошли к двери.
