style="font-size:15px;"> – Навскидку из истории можно кое-что выжать. Обвиняемый – почти школьник, весь из себя такой сладенький. Папаша – большая шишка, финансовый воротила. Окончил Гордонстоун в том же году, что и принц Чарлз. Нет, связь они не поддерживают. Жаль, конечно, а то бы мы такое раздули… Слушай, давай перезвоню после заседания. Посмотрим, получится из этого что-нибудь сляпать. Лучше бы, конечно, дело выгорело, а то я на двойное убийство в Ливерпуль не поехала.
Журналистка понизила голос, потому что вышла Кэрол Кент.
– Мистер Полглейз не против. Только телефон не отключайте и следите, чтобы была связь.
– Спасибо. – Кит поднялся.
Голос из динамиков, судя по выговору, явно принадлежал уроженцу Корнуэлла, так же как принадлежали этой местности рудники и пироги:
– Дело по обвинению Балкомба слушается в зале заседаний номер один.
– Отключаюсь, – сказала журналистка, – потом поговорим.
Она нажала отбой и прошла в двойную дверь вслед за Балкомбами. За ней двинулась еще одна газетчица со стрижкой боб и бейджиком «Пресса» на ленточке вокруг шеи.
Через пару секунд зал опустел, остались только мы, парочка охранников и маленькая синяя бабочка, порхающая у плюща. Охранник, который видел нас раньше, пригляделся и нахмурился.
– Пойдем отсюда.
– С чего ты вдруг передумала?
– Ты хотел уйти или нет?
– Ладно, успокойся!
Раньше мы никогда не разговаривали в таком духе.
Городской центр оказался до обидного крошечным. За час мы исходили его вдоль и поперек: зашли в собор, книжный магазин и галерею. Музей мы решили приберечь на случай дождя. На обед в пабе у подножия холма подали печеный картофель, утопленные в майонезе креветки и полпинты местного эля под названием «Сточные воды», на вкус оказавшегося приятней, чем сулило название.
– Хотелось бы мне знать, что там происходит, – проговорила я, задумчиво посыпая еду перцем.
– Не выйдет. В этом вся суть свидетельских показаний – рассказать все, как было, независимо от версии обвинителя.
Я отодвинула тарелку.
– Не могу есть, нервы. Вдруг наших показаний не хватит, чтобы его посадили?
– Слушай, ты так говоришь, будто все держится на тебе. Я же объяснял: там целая команда, они несколько месяцев работали над делом. Интересно, что показала экспертиза.
Все это мы уже проходили. Я попыталась отстоять свою точку зрения.
– Да при чем тут экспертиза? Что она может показать? Тут весь вопрос в том, кому они поверят.
Кит покачал головой:
– Слова ничего не стоят. Вот ты всегда говоришь, что я слишком категоричен, у меня либо черное, либо белое.
Так и есть. Я кивнула.
– Но если мы хотим убедить всех в своей правоте, что у нас еще есть, кроме слов? Какие доказательства мы можем предоставить?
– То есть?
– Когда-то в шестом классе мы разыгрывали
