друг у друга колготки. Они поглаживали их, защипывали на коленках и бедрах, тянули, проверяя упругость и эластичность ткани. Николай поймал себя на том, что ему было неприятно наблюдать за этим, хотя он и не мог отвести взгляд. Дамы, заметив интерес молодых людей (Олег даже подмигнул одной), и бровью не повели. Допили свой кофе, мелко, как белочки, откусывая твердые конфетки, и гордо прошли мимо них. Им было под сорок. Пик педмастерства. Независимый от чужих мнений возраст.
– Возраст наливных бедер, – заметил Рябцев. – Стихи не пишешь? Есть слово лучше, чем вёдро. Бёдро, запомни.
Складывалось явно ошибочное представление, что эластичность импортных колготок для дамочек была интереснее эластичности мужских взглядов соотечественников. Но дамы всей своей поступью настаивали на этом! «Женщины не могут без того, чтобы не уязвить мужчин», – вспомнил Николай о матери. «Вот почему и неприятно», – подумал Суворов.
– Женщина в колготках – змея, – заметил Олег. – Никакой романтики. Чулки совсем другое дело. У чулок есть одна особенность, которой нет у колготок.
– Какая же? – спросил Николай.
– Чулки имеют особенность заканчиваться, в отличие от колготок. Какой смысл гладить женскую ногу в колготках? Женскую ногу гладить имеет смысл только в чулке. Поскольку в этой процедуре главное, когда заканчивается чулок и начинается кожа.
– Да ты гурман. Еще по одной? – Николай взял две чашечки кофе.
– На днях еду в автобусе, дело вечером, – продолжил тему Рябцев, – а сам под этим делом, плохо соображаю. Народу мало. Погода мерзкая. На последнем сиденье, где кресла друг к другу повернуты, сидит одинокая женщина. Представляешь, одна. И такая она неприкаянная! Я взглянул на нее, и меня как током ударило. Чистой воды Достоевский! Мне безумно жаль одиноких женщин. Хочется утешить. Сел напротив нее и сам не понял, как моя рука на ее ноге оказалась. Рукой веду, а она не реагирует. Только глядит на меня. И я сам как завороженный. Представляешь?
– Старушка, наверное?
– Да нет, лет тридцать, от силы тридцать пять.
– Значит, рефлекс выпал. Ну и чем кончилось?
– Да идиот я. Взял и зачем-то на своей остановке вышел, а она дальше поехала.
– Нехорошо ты поступил. Обидел женщину.
– Сам знаю, что нехорошо. Пить надо меньше. Опомнился, когда вышел. Вышел, а она мимо меня в окне проплывает. Как Неизвестная, та самая…И так она мне запала, что вчера весь вечер ездил по тому маршруту. Бесполезно!
Поговорив еще пару минут, они расстались.
Суворову от рассказа Рябцева стало нехорошо на душе. В тот момент, когда Олег произнес: «И так она мне запала, что вчера весь вечер ездил по тому маршруту», Николай будто сам пережил чувства Рябцева. И хотя это было, понятно, низкое чувство, оно неожиданно обрело в глазах Николая такую высоту, которой он за своими чувствами к женщине и не знал. Что толку в долгих ухаживаниях, если потом всё так пресно? Это во мне выдержка матушки. Вот кто может ждать хоть всю жизнь, а своего добьется. Так что же, вся острота только в этом ожидании?
Женщин
