правы, – неожиданно разговорилась женщина. – Я сейчас показывала вышивку одним, – она махнула рукой в окно, – подрабатываю, стипендии не хватает. Так надули меня, – неожиданно рассмеялась она, да так задорно, что и Николаю стало смешно.
– А я вам хотел руку на колено положить, – сказал он и тут же пожалел, что не положил.
– Так положили бы! – воскликнула она. – Чего ж не положили, раз хотели? Испугались, наверное, что по морде дам?
– Не знаю.
– Испугались. Или не сильно хотели. А вот и моя остановка.
– Это и моя, – Николай вышел первым и подал девушке руку.
Та обронила: «О», передав этим«О» и то, что она оценила это, и то, что ей не так уж часто приходится это оценивать, и спрыгнула с подножки.
– Вы тоже тут живете или приударяете за мной? – спросила она, не отнимая руки.
– Живу и приударяю, – ответил Суворов, удивляясь собственному волнению. – Похолодало, что ли?
– Мой дом вон, на той стороне, пятиэтажка, – она махнула левой рукой в сторону мясокомбината.
– А мой этот, – указал Николай на свой дом. – Вон окна на шестом этаже.
Он посмотрел на их сцепленные ладони.
– Почему вы так волнуете меня? – спросил он.
– Наверное, потому, что сама волнуюсь, – засмеялась девушка. – Что будем делать?
– Я бы хотел еще побыть с вами. Пойдемте ко мне.
– Вы один?
– Нет, родители дома.
– А у меня никого. Я там комнату снимаю. Десяти нет? На полчасика, чай попьем, с хворостом. Любите хворост? Меня звать Елена. А вас? А то хозяйка любопытная.
– Николай, – ответил он разом на все вопросы Елены.
Хозяйка открыла дверь и тут же ушла к телевизору, ничего не спросив.
– Располагайтесь, Николай. Я поставлю чайник.
Суворов огляделся. В комнате было чисто и провинциально. И каждой клеточкой тела чувствовался бетон стен. Везде, где было можно, лежали салфетки с кружевами, несколько горшочков с цветами были погружены в вязаные кашпо. Шкаф был забит книгами. Николай открыл створки и стал смотреть книги.
– Собираете?
– Да, увлекаюсь, – призналась Елена. – Покупаю, меняю, вон те на талоны. В Молдавии была, несколько посылок отправила. Из Казахстана.
– Приличная подборка, – одобрил Суворов. – И поэзия, смотрите, практически всё, что есть доброго.
– Ну это вы преувеличиваете. Чего тут, один шкаф. У моих знакомых вся квартира в стеллажах, а у других вообще книги штабелями от пола до потолка.
– Зачем? – спросил Николай. – Какой прок от этого? Книги читают, а не штабелируют.
– Было бы чего читать. Давайте пить чай.
– Это хворост? – спросил Николай, хрустя тающими во рту лентами Мёбиуса. – У, вкусно. Медовый? Ни разу не пробовал.
Через
