командующему полком войсковому старшине Трухину. Он природный забайкалец с типичными признаками бурятской крови в морщинистом плоском лице; щетинистые усы и брови придают ему, на первый взгляд, суровое выражение, в обращении он прост, любезен и казался добрым; я был уверен, что мы будем с ним ладить. Познакомился с офицерами полка и с командовавшим 2-м Аргунским полком войсковым старшиной Кобылкиным, отрешенным сегодня утром от командования генералом Ренненкампфом за то, что он отступил с главными силами без приказания. Кобылкин не скрывал, что он выслужился из писарей, и рассказывал много любопытного из своего прошлого. В отряде я встретил старого приятеля, полковника Карцева, командовавшего казачьей бригадой на Ялу. Все, что было на нем, носило следы продолжительного похода, – он потерял вьюки со всеми вещами и более двух недель не мог переодеться. Впрочем, щегольство в Маньчжурской армии можно было видеть только в Главной квартире, большинство строевых офицеров было одето в холодную пору в шведские куртки (называемые в армии теплушками), а летом – в блузы разного цвета и образца без погон. Разнообразие, или скорее отсутствие форменной одежды происходило отчасти от того, что не считалось возможным требовать соблюдения формы вследствие затруднительности доставки в действующую армию предметов обмундирования. С прибытием на театр военных действий экономических обществ в этом не встречалось более затруднений, но у нас почему-то принято считать, что щегольство недостойно серьезного человека, это признак легкомыслия и неспособности к дельной, плодотворной работе. Я помню, как в молодости меня глубоко презирали охотники, товарищи, одетые в какое-то тряпье, за то только, что у меня был нарядный и удобный охотничий костюм, несмотря на то, что на мое ружье доставалось не менее дичи, чем на их самопалы. Была и другая причина, отчего начальство не только не преследовало, но даже одобряло ношение неформенных одеяний: это была большая убыль в офицерском составе от того, что японцы следили за появлением начальников и направляли в них не только ружейный, но даже орудийный огонь.
Было, конечно, необходимо уменьшить потери между офицерами, в которых начинал чувствоваться недостаток, но разрешение одеваться как попало, было как бы поощрением неряшества, а это в военной среде не должно быть допустимо. Японцы дрались не хуже нас, но мы их редко видели, и еще реже удавалось нашим отборным стрелкам взять японского офицера на прицел, потому что они умели применяться к местности, а между тем все они, и нижние чины, и офицеры, были всегда одеты по форме, и даже с особою щеголеватостью.
Впереди отряда казаки несли на носилках раненых сегодня в бою, одного офицера-артиллериста, военного корреспондента Толузакова[40] и нескольких казаков. Из соседней деревни прибыли им на смену китайцы, нанятые ординарцем генерала. Китайцы шли немного быстрее казаков, но галдели во все горло, точно хотели перекричать друг друга, что раздражало раненых.
Отряд вернулся в Саймацзы в сумерки. В нашем дворе уже разместились офицеры 2-го Аргунского полка. Пепино и
Толузаков Сергей Александрович (1877 – не ранее 1918) – военный журналист, востоковед. Во время Русско-японской войны – корреспондент «Петербургской газеты» и «Нового времени». Автор трудов по истории Русско-японской войны и вооруженным силам Японии.
