Перехваченная донцами телеграмма Антонова-Овсеенко в Смольный (резиденция советской власти в Петрограде в то время) гласила: «В Каменской образовался казачий военно-революционный комитет. Сейчас (по-видимому, 26 или 27 января) обращается с деловыми вопросами к нам как к высшей здешней власти. Скоро уничтожим раду и Каледина»[51]. Какого рода были «деловые» вопросы Подтелкова, можно судить по следующей, также перехваченной донцами, телеграмме этого последнего Антонову: «Харьков. Наркому Антонову. Дела подвигаются вперед, назревает столкновение с калединцами. Фронтовые и строевые части присоединяются к нам. Но денег нет, содержать нечем полки. Если имеете возможность отпустить хотя бы два-три миллиона, то торопитесь, ибо от этого исключительно зависит успех. Скоро будут окончательно открыты границы. Калединов (sic) хочет взять нас измором. Из-за недостатка денег мы можем проиграть все. Нет также бумаги для печати и чувствуется недостаток в хлебе. Председатель Каменского военно-революционного комитета Подтелков, хорунжий Маркин»[52].
Новочеркасск и Ростов медленно, но верно стягивались советским кольцом. Восстание рабочих Балтийского завода в Таганроге (27 января) начинало угрожать добровольческому отряду у Матвеева кургана. Новый налет Чернецова, правда, отбросил отряды Саблина, овладевшего было железнодорожными станциями Лихой и Зверево (между ст. Каменской и Новочеркасском), и даже донским партизанам удалось было 31 января овладеть железнодорожной станцией Глубокой (в 20 км севернее Каменской), но они были окружены отрядом Подтелкова, и 4 февраля полковник Чернецов был последним убит.
Усиленные группой Кудинского (конотопские формирования) и отрядом черноморских моряков, Саблин с севера, а Сиверс с запада в первых числах февраля повели вновь решительное наступление. В результате 8 февраля Саблин овладел железнодорожными станциями Лихой и Зверево, а Сиверс – Таганрогом, что вынудило части Добровольческой армии отойти к Синявке (на полпути между Ростовом и Таганрогом). Положение Дона и Добровольческой армии становилось критическим.
Центр тяжести событий, однако, в это время перенесся в Брест и на Украину.
Покинув 18 января Брест, глава советской делегации Троцкий привез в Смольный условия мира. Эти условия в общем оставляли за немцами острова Моонзунд, Ригу, Курляндию, Литву с Вильной и Польшу с границей по Бугу. То есть из всей захваченной австро-германцами за время войны территории России возвращалась лишь западная часть Волынской, восточная часть Гродненской губернии и Пинский уезд Минской губернии.
Турция получила завоеванные нами в 1878 г. на Кавказе Карс и Ардаган. Конечно, условия были тяжкие, и недаром Ленин на заседании Центрального комитета Коммунистической партии 22 января говорил: «Несомненно, мир, который мы вынуждены заключить сейчас, – мир похабный, но если начнется война, то наше правительство будет сметено и мир будет заключен с другим правительством»[53]… Поэтому он все же цинично
Донская летопись. № 2. Док. № 4. С. 314.
Донская летопись. № 2. Док. № 4. С. 317–318.
Ленин и Брестский мир. М.: Гос. изд-во, 1923. С. 16.
