коня стреножила, а сама прилегла под рябиной и черёмухой, что друг возле дружки неразлучками росли, и забылась крепким сном.
О ту пору прискакал из Киева могучий витязь, сын яновского князя Юрия, молодой Улей-Бой-Ясные-Очи, и прорвался в осаждённый город сквозь вражий строй.
Обрадовался старый князь, утешились и яновцы нежданной и негаданной заступей. А молодой Улей-Бой-Ясные-Очи живой рукой рать яновскую ободрил, в кучечку свёл и принял от отца воеводский меч-саморуб.
Вот мало времени спустя и надумал Улей-Бой: «А пойду-ка я будто бы «ловы деять», чтобы прежде чем в лютую сечу идти, вражий стан повысмотреть, повыследить, в какое место грозой Божией ударить»…
Обкольчужился, облатился Улей-Бой-Ясные-Очи, а поверх всего шкурьё надел, сам оседлал коня борзого, клал для крепости три подпруги на седельце боевое, садился добрый молодец на коня и выезжал путиной неприметной в дремучий бор…
Да едучи бором частым, дремучим, сбился добрый молодец с пути и заехал на тот холм, где рябина с черемухой неразлучно росли; видит, – раскинулся под рябиной добрый молодец, спит сном богатырским, а доспехи на нем, как жар горят; бродит вокруг него ратный конь, а в ногах у доброго молодца пёс дозорный лежит, Увидал боевой конь недруга, заржал, топнул оземь копытом, – спит, не ворохнется славный витязь Филя, – спит и беды не чует… Вскочил пес дозорный, забрехал на недруга.
Очнулась воеводша красавица, вставала скорёшенько на ноги резвые, садилась на коня ратного, говорила молодцу доброму без робости:
– А и кто же ты, витязь незнаемый, неведомый, что шатаешься по лесу дремучему? А что шкурьём прикрылся ты, – и тем ты на меня мороку не наведешь. По обличью твоему, по посадке твоей, по коню доброму видно сокола по полету. Скажи, не утай, ты какой орды, какой семьи?., Ежели нашей орды, давай побратаемся, ежели вражьего стану, давай силой оружьем померяемся… Одолею я тебя, ворога, что как тать в ночи к спящему витязю подкрадывается?..
Приосанился молодой Улей Бой Ясные-Очи. Полюбилась ему дочка воеводская и сдержал он свое сердце ретивое…
– Ты чего же, славный витязь, дела не сделав, похваляешься, ты почто надо мной бахвалишься? Еще кому Господь Бог из нас одоленье пошлет, – неведомо!.. Да не стану я с тобой биться, отдаю я тебе, красная девица, и копье свое долгомерное, и меч-саморуб. Ты возьми меня, люба моя, к себе в полон. Непригоже мне, доброму молодцу, с девушкой биться.
Осерчала воеводша Филя на такие слова; алым заревом вспыхнуло лицо её, – налетала она на витязя Божьей грозой, да не зевал молодой Улей-Бой-Ясныя-Очи, – брал ее он за руки белые, целовал в уста сахарные.
Оттолкнула Филя витязя, ударила коня и помчалась вихрем перелетным в ростовский стан…
Возвращался молодой Улей-Бой-Ясныя-Очи в Янов городище, за острог городской, шёл к отцу старику, припадал к ногам его и взмолился ему слезно:
– Ты прости меня, батюшка родимый, не гневайся…
