старец и говорит:
– Ну, что ж, пожалуй. А только ты дай мне за это такую вещь, чтобы человек себя в ней видеть мог!..
– Хорошо! – сказал голос из рукомойника. – Сними только с этого рукомойника крест из двух палочек.
Старец снял крест, и тотчас же вылез из рукомойника маленький, шустрый чертёнок и стал лапы расправлять, хвост по-собачьи облизывать. А потом вышел на двор и в скорости приносить старцу мудреную вещицу: круглую, блестящую, как вода.
– Вот, – говорит, – тебе такая диковинная вещь, что кто на нее ни глянет, – сейчас же самого себя увидит…
Старец глянул на дьявольский подарок и ужаснулся: выглянул кто-то на него, словно из окна, – старый такой, седой, весь в морщинах, а глаза, как угли, горят…
– Господи Боже мой!.. – ужаснулся старец. – Да кто же это такой?..
– А это ты сам такой стал!..
И ужаснулся старец на самого себя; однако, бережно спрятал диковинную вещь и отправился в тот город, где царская дочь жила.
Как только увидала себя в зеркале царская дочь, – а она красавица писаная была, – обрадовалась она и говорит:
– Ну, спасибо, добрый человек!.. Уважил ты меня!.. За такой подарок я с радостью выйду за тебя замуж, потому что вижу я, что не простой ты человек, а чародей!..
И увидел старец, что сбылись слова Писания, и устрашился он своего греха, что искушал он Бога до сего дня. Удалился он к себе в пустынь и с тех пор дни и ночи проводил он в молитве, искупая свой грех.
20. Народные сказания о хлебном колосе
1. Жадный человек
Прежде, сказывают люди, зерна покрывали собой всю соломинку от земли до самого верху. И о ту пору народ жил как нельзя быть лучше. Хлеба было вдоволь, а это – прежде всего. Спокойно на душе было у мужика; не только у него в избе довольство и ребятишки сытые бегают, а и странствующим людям он чуть не половину от своего добра уделял. Да прошло теперь это время, не стало таких колосьев родиться. Бог земле того не приказал, потому что прогневил Его сам же человек…
Засеял раз жадный человек много земли, и дала ему мать-сыра-земля диковинный урожай сам семьсот… Время приспело убирать рожь, – не то потечет зерно; а жадному человеку жаль и работников нанять. «Не замай, – думает, – я и сам весь хлеб уберу!»
Обуяла его жадность лютая. А уж это хуже всего, как человеком жадность овладеет, – пропащая тогда это душа!..
Вот и пошел скряга на ниву, стал хлеб жать; нажал копну, – смотрит, – ребятишки по жнивью ходят, колосья подбирают. Зло взяло скрягу, и прикрикнул он на них:
– Кыш… вы, пострелята! Вот я вас!.. Ваша это земля, что ли? Не вы сеяли, а я!..
И в первый раз разгневался Бог, нахмурил Свое чело, – и набежала от того градовая туча; да сдержал Господь Свое сердце, отвел беду от людей…
А скряга той порой всё жал-жал и всё народ от своего поля гонял. Люди придут:
– Давай, –
