по своим местам. И вовремя: послышалась густая стрельба, и в предрассветных сумерках Матов увидел фигурки людей, перебегающих от одного укрытия к другому, в то время как из черных щелей в здании школы и припорошенных снегом развалин, пульсируя огнем, безостановочно дудукали пулеметы, и пули с глухим стуком били в кирпичные стены, со звоном – в железные балки, трубы и куски листового железа, а разрывные нервно хоркали, будто злились, что не добрались до живого человеческого тела.
Стрелять по этим быстро возникающим и так же быстро исчезающим фигуркам было бесполезно. Да никто и не стрелял. А через минуту-другую там, где мелькали фигурки врагов, стали рваться снаряды. По звуку Матов определил, что стреляют из-за Волги, и кто-то точно корректирует стрельбу.
Атака немцев захлебнулась, так и не начавшись.
Комбат Криворучко пристроился рядом с Матовым. Спросил:
– Как вам это понравилось, товарищ подполковник?
– Хорошее взаимодействие, комбат.
– Это только начало. Прелюдия, так сказать. Они, впрочем, особо и не лезли. Их задача – выявить нашу систему огня. А мы не раскрылись. А вот минут через десять полезут уже серьезно. И я бы на вашем месте, товарищ подполковник… извините за нарушение субординации, отправился к комдиву. Честное слово, никто вас за это не осудит. Тут, понимаете ли, сноровка нужна, опыт, а у вас его нет. Пуля – она хоть и дура, но выбирать умеет.
– Спасибо за совет, комбат, но меня здесь удерживает не молодечество и не желание острых ощущений. А пуля или осколок – они и на том берегу могут достать. Да и Логунов, я смотрю, тоже не торопится в тыл.
– Логунов – он мужик геройский. Еще недавно батальоном командовал. Ранение, контузия – временно при штабе. У него иногда обмороки случаются. Сами понимаете… Ну, кажется, начинается. Держитесь, товарищ подполковник. Черт не выдаст, свинья не съест, а нам сегодня надо быть в школе. – И Криворучко вернулся к своей амбразуре.
Из-за школы выполз танк, выкрашенный в белое. Повел стволом – выплюнул огонь. Снаряд ударил куда-то вправо, истерично провизжал большой осколок. Снова замелькали фигурки атакующих, вслед за первым танком вылез второй.
Сзади звонко ударила противотанковая пушка – и этот второй танк точно присел, подсеченный снарядом, из его щелей густо повалил дым.
На всем пространстве, занятом атакующими, стали рваться мины. Они с воплем вонзались в мерзлую землю, в кучи битого кирпича, вздымая снег и красную пыль, а за прерывистой стеной развалин замерцали торопливые сполохи артиллерийского огня немецких батарей. В ту сторону над головой проплыли огненные стрелы ракетных залпов «катюш», там вспучилась черная гряда разрывов – и гром заметался над землей, придавливая остальные звуки.
Вдруг все, кто только что укрывались за стенами, метнулись и пропали в каких-то щелях, и через несколько секунд их согнутые спины появились уже перед глазами Матова. Без криков, молча, без выстрелов даже они мелькали впереди, быстро
