с топора Сердика. Дан у моих ног с воем попытался отползти прочь, но Финан пронзил мечом его ногу, потом еще раз. Другой дан зацепил топором мой щит, стремясь опрокинуть его, чтобы открыть меня для удара копьем, однако топор соскользнул с полукруглого края, щит выровнялся, и копье, задев его, отлетело в сторону. Я же тем временем нанес удар Осиным Жалом и вновь ощутил, как меч нашел цель, и развернул его в теле противника. Финан, распевая свою безумную ирландскую песнь, тоже вносил лепту в эту резню.
– Сомкнуть щиты! – крикнул я своим людям.
Мы каждый день отрабатывали эту тактику. Если стена из щитов ломается, в свои права вступает смерть, но если стена стоит прочно, тогда гибнет враг. Первые даны, набросившиеся на нас в диком азарте, вдохновленные предсказанием колдуньи, были остановлены баррикадой и превратились в легкую добычу для наших мечей. Отсутствие боевых навыков и утрата боевого духа, после того как провалилась первая атака, – все это лишило их шанса пробить нашу стену из щитов. Видя, что трое уже лежат в горящем тростнике, а баррикада из дымящихся досок целехонька, остальные атакующие побежали на берег, спасая свои жизни. Зигурд уже приготовил новый отряд из двадцати крупных воинов с копьями. Все были настроены очень решительно, но, в отличие от первого отряда, действовали хладнокровно и обдуманно. Они были из тех, кто тоже стоял в стене из щитов и убивал противника, кто знает свое дело. Азарт битвы не застилал им глаза, они не собирались опрометью бросаться на нас и применяли другую тактику: медленно выдвинуться вперед и длинными копьями пробить стену, чтобы открыть нас для воинов, вооруженных мечами и топорами.
– Сражайся за нас, Господь! – взвыл Виллибальд, когда даны подошли к мосту.
Они ступили на настил с большой осторожностью и при этом не сводили с нас глаз. Кто-то выкрикивал оскорбления, но я их едва слышал. Я наблюдал за ними. Мое лицо и кольчуга были забрызганы кровью. Мой щит с воткнувшимся в него вражеским копьем оттягивал руку. Лезвие Осиного Жала покраснело от крови.
– Низвергни их, Господи! – молился Виллибальд. – Истреби язычников! Порази их в своем величайшем милосердии!
Монахи опять запели. Даны оттащили в сторону мертвых и умирающих, чтобы расчистить себе место для атаки. Они были близко, очень близко, но вне пределов досягаемости наших мечей. Я увидел, как сомкнулись их щиты, увидел, как поднялись копья, и разобрал короткую команду.
А еще я услышал, как над шумом и гамом прозвучал пронзительный голос Виллибальда:
– Господь ведет нас, сражайтесь за Господа нашего Иисуса Христа, поражение не для нас!
Я расхохотался.
– Давай! – заорал я тем двоим, что помогали монахам. – Давай!
Огромная хоругвь повалилась вперед. Дамы при дворе Альфреда трудились над ней несколько месяцев, крохотными стежками укладывая на полотно дорогую окрашенную шерстяную нить. Месяцами они возносили молитвы
