минут блуждал по веренице запутанных улочек, пока не вытащил из кармана телефон и не набрал короткое сообщение. После этого он остановился, прислонившись к стене, и, казалось, уснул, судя по закрытым глазам и размеренному дыханию человека, которого не мучает совесть.
Прошло немного времени, прежде чем ночную тишину прервал рев одинокого мотора. Шум становился все сильнее, пока, сверкнув хромированным боком, рядом с Реном не затормозил мотоцикл. Обтягивающая кожаная куртка не оставляла сомнений, что управляла массивной машиной женщина.
Таинственная мотоциклистка сняла шлем, явив миру молодое лицо с крупными, резко обозначенными чертами. На вид она была лет на пять старше Рена, который воспринял эффектное появление на ночной улице как само собой разумеющееся.
– Как все прошло? – спросила девушка, не покидая сидения, – Удалось что-нибудь выяснить?
Рен оторвался от стены.
– Ничего нового о разломах, – он выглядел витающим в мыслях, и ответил после небольшой заминки, – И кое-что интересное о сенаторе Беренсене и его дочери.
Рен коротко пересказал мотоциклистке содержание предсмертных откровений Гриджа. Когда рассказ подошел к концу, та протяжно присвистнула.
– Босс определенно захочет пообщаться с девчонкой, – убежденно заявила она, раздумывая над услышанным, – Только подумать – человек с другой стороны. Я думала, все, кто побывал в разломах, уже давно покойники. Сенат сразу позаботился об этом.
– Она-то попала туда не случайно, – усмехнулся Рен, – И ей не нужно было затыкать рот, в отличие от других.
– Гляжу, ты и сам не против пообщаться с юной госпожой Беренсен, – поддела мотоциклистка, но не была удостоена ответом, – Ладно, залезай, отвезу тебя домой. Ты уже отчитался перед боссом?
– Прочитает обо всем в газетах, – неразборчиво пробормотал Рен, надевая шлем и устраиваясь позади девушки.
– Ты невозможен, – простонала она, и завела мотор.
Дорога пары пролегала в самый центр города, и скоро темный полукриминальный район сменился суетливой пестротой главных улиц. Из центра они переместились в жилые районы, сплошь состоящие из роскошных особняков, даже не напоминающих гнетущие развалины старого гетто. Два мира объединяли лишь зияющие то там, то здесь пустоты, на месте которых когда-то стояли дома, да тишина, рассеивающаяся с рассветом.
Фыркнув трубой, мотоцикл затормозил перед высокими коваными воротами, за которыми виднелся погруженный в сон старинный особняк. Темнота и густая зелень деревьев скрывали большинство проделанных временем разрушений, но даже в полумраке было видно, что место знавало лучшие времена. Не дожидаясь, пока мотор заглохнет, Рен спустился с сидения.
– Увидимся, – коротко бросил он, возвращая шлем и поворачиваясь к воротам, – Привет боссу.
– Обязательно, – ехидно отозвалась девушка из-под шлема, – И как он только переживет такую честь, –
