и закатал рукав свитера. Специально подготовленный ритуальный нож легко разрезал кожу на предплечье. Дух жадно припал к наполняющемуся кровью надрезу и начал пить мою кровь. Это их плата, это то, что позволяет им оставаться в этом мире, это то, чем платят заклинатели. Мы отдаём свою кровь и внимательно следим, чтобы они не взяли больше, чем нужно. Получив слишком много силы, духи могут выйти из-под контроля, они перестанут себя контролировать, это может кончиться смертью как их самих, так и заклинателя. Я легонько отпихнул голову духа и туго перебинтовал руку заранее подготовленным бинтом, потом сосредоточился и представил себе образ заместителя желтоглазого, во всех подробностях, как только сумел, потом передал его духу. Пока в нём моя живая кровь, мы связаны и можем воспринимать друг через друга. Дух несколько раз беззвучно открыл и закрыл страшную пасть и метнулся к двери, легко пройдя сквозь неё.
Я тщательно вымыл пол, потом проверил ещё раз, не остался ли где-нибудь нестёртый символ. С одной стороны, негоже разбрасываться знаниями, с другой – дверь за собой надо закрывать, мало ли кто может попытаться пройти сквозь неё. До первого доклада духа у меня оставались сутки, на это время про местных блюстителей порядка можно забыть, в конце концов, не они моя главная забота.
Я заварил себе травяной настой и залез с ногами в кресло. Сегодня удалось раздобыть спиртовую горелку и колбу в старом неиспользуемом кабинете химии, так что за кипятком на кухню можно больше не ходить. Как и всегда после призыва меня несильно потряхивало. Всё-таки работа заклинателя очень нервная, всегда надо следить за каждой мелочью, не допускать ни малейшей оплошности, контролировать каждый шаг, каждое движение. Я обречённо выдохнул, делая первый глоток. Какая же гадость, горькая и противная! Но для меня это единственный способ лечить малокровие. При каждом призыве духа приходится отдавать ему плату, те, что живут во мне, тоже её требуют, а есть красное мясо, которое лучше всего влияет на кроветворение, мне нельзя. Духи не переносят мёртвую кровь, только живую. Я допил настойку и поморщился, ощутив на языке размякшие лепестки. Это тоже плата за силу, но терпеть боль всё-таки лучше, чем пить эту гадость.
В моём расписании была целая куча необязательных оккультных предметов, видимо ректор решил, что мне будет интересно посмотреть, кто на них ходит. Это не показатель, они могут наоборот стараться не демонстрировать свой интерес. Я сидел на лекции по нумерологии и скучал. На два ряда ниже меня что-то быстро записывал в тетрадь высокий серьёзного вида молодой мужчина в очках, один из членов дисциплинарного клуба. Ещё одна мерзкая личность, не только высокомерный, но и расчётливый. Немолодая, сухопарая женщина-профессор что-то чертила на доске. Наверное, эта академия была первым учебным заведением, допустившим женщину к преподаванию, хоть назвать нумерологию предметом всё равно язык не поворачивался. Человеческая судьба – вещь переменчивая, будущее зависит от слишком большого количества факторов, чтобы можно было его предсказать,
