тело вспомнило движение раньше, чем осознал мозг – я упёрла свой палец ему в мокрую грудь:
– И гнома не помнишь?
Я совершенно не ожидала, что он ответит.
– Помню.
– Гнома?
– Ты не гном.
И что-то изменилось в пространстве, как тёплый ветерок появился. Но холод сразу его задавил, полыхнул метелью, и я даже испугалась, что мой палец примёрзнет к груди Амира. Ледяные руки легли на мои плечи и металлический голос спросил:
– Твоя тайна – гном?
Всё моё практически обнажённое тело сразу покрылось изморозью, но я не позволила ему оледенеть, сжала губы и чётко произнесла:
– Моя тайна – я.
– Ты?
Такая ирония прозвучала в голосе, что я вспыхнула от обиды и заговорила лихорадочным шёпотом:
– Без меня ты стал обычным иродом, страшным и злобным иродом, который ничем от остальных не отличается. И вождь ты так себе, обычный вождь, таких в Африке по сто штук на гору, куда ни глянешь – везде вождёк. Сколько таких в твоих кланах? Каждый второй? И ты теперь такой же!
Мгновением полыхнула энергия и отлетела от него, ударилась о стену и от резкой боли потеряла сознание.
Фиса молчала уже второй день. Мои синяки она залечила, только голова ещё продолжала кружиться, поэтому я старалась лишний раз не вставать. И когда появился Роберт она тоже ничего не сказала, молча отвернулась к окну.
– Рина, как ты?
Он сел передо мной на пол и грустно посмотрел чернотой глаз, я пожала плечами – жива.
– Ты опять пришёл узнавать мою страшную тайну? Но я ведь её уже Амиру сказала.
– Я пришёл к тебе сам. Амир вернул Вито в дом.
– А Мари?
– Амир уехал с ней в горы.
Фиса резко обернулась к нам и прижала руки к груди:
– Неужто в пещеру повёз? Кастрюле этой…
– Не знаю. Завтра приедут Яна и Алекс.
А вот это уже новости, очень интересные и радостные новости, вождь собрал в своём доме весь ближний круг.
– И Сонечка?
– Амир о ней ничего не сказал.
Роберт старался не смотреть на Фису, но глаза сами искали её по комнате, и он склонил голову. А она вдруг подошла к нему и положила руки ему на плечи.
– Родя… ты прости меня.
Он вздрогнул всем телом и, не поднимая головы, спросил глухим, полным тоски голосом:
– За что?
– Виноватая я перед тобой, сильно виноватая…
– Семён?
Фиса вздохнула, высоко подняла голову, и я увидела в её глазах слезы, которые она старалась удержать. Но у неё не получилось, и она отошла от Роберта, закрыла руками лицо. Он вскочил, обнял её, прислонился щекой к её голове и признался:
– Фиса, любимая моя Фиса, ты мне столько счастья принесла, каждый твой взгляд счастье… я всегда тебя
