style="font-size:15px;"> – Свободна.
Она грустно посмотрела на меня и покачала головой, но не то время, и не тот Амир, чтобы сопротивляться его приказам.
– Фиса, иди, я с мужем поговорю.
Когда она вышла, Амир встал перед постелью и сложил руки на груди, а я откинула одеяло и сняла рубашку. Но голос мне отказал, и я почти просипела:
– Моё тело принадлежит тебе. Моя жизнь принадлежит тебе. Ты мой господин, а я твоя рабыня. И… моя смерть тоже принадлежит тебе.
Я говорила, не поднимая глаз на Амира, прикрывая руками грудь, низко опустила голову.
– Ты не рабыня.
Властный голос был спокоен, ни тени волнения.
– Ты моя жена.
– Рабыня.
Я подняла голову и повторила:
– Рабыня. Только рабыню…
– Нет.
Голос изменился, проявился какой-то странный звук, который удивил самого Амира, и он склонил голову. Я боялась нарушить тишину даже дыханием, в темноте мне не было видно его лица, но энергия давила всё сильнее. Наконец властный голос заговорил:
– Ты действительно тайна.
Он опустил руки и повторил:
– Тайна. Ни одна женщина не интересовала меня так, как ты.
Его лицо оказалось перед моим так неожиданно, что я вздрогнула всем телом. Совершенно прозрачные глаза без зрачка рассматривали меня, а ладони схватили за плечи. Но это не было жёстким захватом, он лишь удерживал меня рядом с собой. Я едва прошептала:
– Поцелуй меня…
– Я помню… ты целовала…
Амир ответил таким же шёпотом, и глаза поменялись, в них на мгновение проявилась синева, но он вдруг опустил голову, что-то сказал резким тоном. Я вздрогнула от голоса, а Амир лишь крепче сдавил мне плечи и вдруг сказал:
– Вито беспокоится о моей жене.
Испугавшись, что Амир рассердится на Вито, я сделала единственное, что пришло в голову – поцеловала холодные губы. Они вспыхнули сразу, пламя пронеслось по телу, и Амир прижал меня к себе. Его руки не ломали меня, обернули силой и делились энергией, а ладони страстно ласкали мое обнажённое тело. И вдруг он исчез, испарился в пространстве, и я осталась одна.
Фиса появилась сразу, подбежала ко мне, быстрым движением прошлась по плечам и попыталась уложить на постель. Но я только лихорадочно взмахивала руками и никак не могла успокоиться.
– Милая, да что с тобой? Что сотворил-то?
– Фиса, я поцеловала его… он помнит… он всё помнит…
– Радость ты наша, счастье, помнит всё, помнит… ты только ложись, да сил набирайся.
Ей пришлось дунуть мне в лицо, чтобы я успокоилась и упала в сон. Но прошло совсем немного времени, и я резко проснулась, сразу позвала:
– Амир.
– Что ты голубушка? Чего взвилась?
Она подскочила ко мне, а я пыталась куда-то бежать спасать Амира.
– Ему плохо… спасти… только я могу…
