серый колер закончился.
– Слушайте, может, я – голым?
– Циркуляр. Не забывайте. Ну… прощайте… – Стеклограф затрясся в новом припадке. Флёр попытался его успокоить, положил руку на плечо, и тут творец-сумасброд, наподобие сломанного треножника, развалился, из костюма выпали карандаши с маркировкой «6М», борода Стеклографа сочной баклажанной мякотью упала к ногам командируемого, лицо вытекло, одежда винегретно расползлась по полу, «серебряная» нить замерцала и исчезла. Гений, даже не возопив, растворился.
Флёр испуганно побежал к двери. Но ее уже не было, как не стало и самого этажа с фланирующими курящими трубки и выдувающими пустые кольца идей декорат-дизайнерами, с дурно одетыми костюмерами, с размалеванными макияжниками, наборами сохлых моделей и прочими make-up’щиками всех мастей и расцветок.
– Весь цех ликвидировали, надо же, – вслух произнес Флёр и полетел куда-то вниз, не ощущая того удивительного факта, что костюм сидел на нем как влитой и даже перестал жать в плечах.
Командируемый небольно шлепнулся о скользкий пол, отряхнулся, оправил «последний писк» и оглянулся по сторонам.
Мадам Фактура
По этажу сновали типы, удивительно похожие на канцелярские принадлежности. Тела многих напоминали металлические скрепки, лица – расплющенные кнопки, их чеканный шаг издавал звук работающего дырокола. В общей массе заметно выделялись потрепанные особи – разлинованные тетради одиннадцатого формата в картонных обложках с прошитым корешком, – они передвигались медленно, с достоинством, точно в них таилась сокровенная информация, доступная только посвященным.
Тут и там, между перевернутых стульев плавали лебеди. Флёр присмотрелся – это оказались цифры «4» и «2».
На этаже пахло клеем, вытекшими батарейками, календарным годом, сокрытием доходов, просроченными платежами и уголовной ответственностью – этаж принадлежал финансовому отделу.
– Вы из налоговой?
К стоящему около лифта командируемому подбежал колченогий типчик с пронырливым личиком, бегающими глазками и дохлой «серебряной» нитью, по которой, точно блохи, прыгали ополоумевшие цифры. Был он в сером костюме со смоляными нарукавниками. В маленьких, слегка влажных суетливых ручках он держал глубокие чаши. В левой покоились тонкий конверт, бонбоньерка с подарочными конфетами и золотой «Montblanc» в дорогом футляре; в правой – груда квитанций, приходно-расходных ордерков, учетная тетрадь и желтая потрепанная бумажка – заключение аудитора. Флёр с интересом посмотрел на левую чашу, которая перевешивала правую.
– Считаете, недостаточно? – испуганно спросил типчик, и конверт на левой чаше стал расти, будто на дрожжах. – Хватит? – заискивающим бархатистым тенорком поинтересовался он. Левая чаша прибила его к полу, и типчик стал напоминать сломанные весы.
– Пожалуй, – ответил командируемый, не понимая, что от него хотят. – Простите, а как
