милости прошу ко мне на обед, – продолжал уговаривать студента профессор.
– Да я не особо разбираюсь в философии, – стал оправдываться Игорь. – Меня даже к экзаменам не допустили…
– Что так?
Игорь смутился.
– Да я как-то перед лекцией по философии на доске, шутя, написал: «Сознание – первично, материя – вторична».
– И что тут крамольного? Так считали и считают не только вы, но и Платон, и Лейбниц, и нынешние философы. Надеюсь, вам дали возможность привести доводы в пользу вашей точки зрения?
– В том-то и дело, что нет. Нашего преподавателя больше волновало узнать – кто написал крамолу на доске.
– Это сделал трус, который может только вот так, исподтишка, совершать пакости, гадить, – кричал он, нервно расхаживая по кафедре и размахивая длинными пергаментными руками. – Этот пакостник никогда не осмелится честно признаться в содеянном.
– Почему же не осмелюсь, – Игорь встал из-за стола и громко произнёс, – это написал я.
Аудитория притихла. Все знали несдержанный характер университетского «философа» и, затаившись, ждали, чем закончится неравная схватка студента с преподавателем.
– И вы утверждаете, что сознание первичнее материи? – Иван Павлович Резников (так звали лектора) прямо пылал праведным гневом и готов был сию минуту испепелить зарвавшегося студента, но ещё чего-то ждал. Покаяния, наверное. Но вместо него услышал совершенно недопустимые на лекции по материалистической философии слова:
– Да, я это допускаю, – Игорь никак не ожидал, что его, в общем-то, как ему казалось, безобидная шутка, приведёт Ивана Павловича в такое экзальтированное состояние.
– Вон из моей аудитории! – прорычал он. – Вон! Я вас не допускаю к экзаменам!
Выслушав рассказ, старик заразительно расхохотался, так, что и Игорь вслед за ним тоже стал смеяться. Сейчас вся эта история действительно выглядела забавно, а тогда… Тогда, покидая аудиторию, он испугался не на шутку и понял для себя, что философствовать, особенно на занятиях по философии, бессмысленно и опасно.
– Не хочу осуждать вашего преподавателя, – отсмеявшись сказал старик, – это не в моих правилах, но дать вам защитить свою точку зрения, он всё-таки был обязан. Все дела, совершённые в гневе, не имеют никакого смысла. Но смею вас уверить, что на моих обедах мы вовсе не философствуем.
– А чем же вы занимаетесь? – спросил Игорь.
– Беседуем на разные темы: о политике, о болезнях и как избежать их, о поварском искусстве, о клопах, которые докучают нам по ночам, и чем их можно травить…
– О клопах? – не поверил своим ушам Игорь. – Вы говорите о клопах?
– Ну да, – улыбнулся старик, – а что тут предосудительного? Это, молодой человек, жизнь. Она состоит не только из одних роз, но и из вот таких житейских мелочей. Я ведь специально, приглашаю на мои обеды людей разных сословий, разного
