на Алену, но, увы, она уплыла.
– Семеном кличут – словно получив новую порцию уверенности, сказал мужик – я роль егеря выполняю в тутошних местах. За зверьем присматриваю.
– Да я уж вижу, за кем ты здесь присматриваешь – зло бросил Алексей.
– Ваш батюшка дал добро – хмуро ответил мужик – так что все по слову его.
Не став больше уделять мужику внимания, граф развернулся и отправился обратно в имение – очень уж ему не терпелось пообщаться с отцом, который наверняка был в курсе всей этой истории.
* * *
Внимательно выслушав его рассказ, отец тихо вздохнул и, потрогав собаку за морду, нежно приласкал её. Затем снова повернувшись к нему, спросил: «Ну и что? Хочешь, чтобы я всем рассказал, что у меня урод в реке плавает или убил её? Зачем ты пришел ко мне с этим? Эта история и так всем крови попортила, отцу её, мне. Возможно, её и стоило утопить как щека, но это просьба твоей покорной матери, а её я, как ты знаешь, всегда боготворил. Так что всё будет так, как есть. Да и егерь он хороший, всё свое жалованье отрабатывает с лихвой».
– Значит, ты так и будешь её от всех скрывать?
– А что ещё делать с ней, не в университеты же ей поступать. Хватит у нас одного университетского дурака. Вон, был нормальным, теперь же по реке взад вперед без весел плавает. Стыд и позорище.
– Да что ты вообще знаешь о философии.
– То, что он не прокормит и не согреет.
– Ладно, отец это потом обсудим. Пойми ты, всё это не по-человечески, есть же врачи, есть же операции.
– Да разделают её как рыбу и отправят в какой-нибудь институт для опытов, не по-христиански это. Не дури, отставь девку в покое и не плавай там больше, лишь взбаламутишь её. Она же дурра, ещё не понимает, чем это может кончиться, а ты понимать должен. Или, быть может, ты на ней жениться собрался?
– Я подумаю над этим – зло бросил молодой граф.
Ему больше не хотелось обсуждать это с отцом. Возможно, потому, что граф понимал, что тот был прав. Ведь по сути, все, что он мог сделать для неё – это лишь похлопать по плечу, да сказать пару добрых слов. Граф подошёл к реке. Тихая незамутнённая гладь всё так же сверкала на солнце, но уже не отдавала тем спокойствием, которое было раньше. Теперь она настораживала.
И, тем не менее, он снова приплыл к ней, совершая очередной нелогичный неправильный поступок в своей жизни. «Все мы делаем что-то неправильное – утешал себя молодой граф, налегая на вёсла – что ж теперь, совсем глупости не совершать, да и кому известно, что это? Глупость или нет. Человеческий разум слишком мал, чтобы объять все нити судьбы».
Он убрал вёсла и посмотрел на воду. Алексей был почти уверен, что она тут, хоть её и не было видно.
– Бу – неожиданно раздалось с другой стороны лодки, и молодой граф чуть бы не полетел в воду, распугав мальков и лягушек.
– Господи – тихо запричитал Алексей,
