style="font-size:15px;"> Наконецъ, добился я признанья;
Безъ борьбы ты руку мне даешь.
Но съ руки перчатки не сняла ты;
Оглянувшись, пусто-ли кругомъ,
Говорить спокойно начала ты,
Словно речь Богъ ведаетъ о чемъ:
«Я бываю истинно счастливой
Въ те часы, когда внимаю вамъ,
Вашей речи нежной и красивой,
Вашимъ плавно льющимся словамъ.
«Но любить… любить васъ не должна я.
И не лучше ль въ памяти своей
Сохранить, ничемъ не омрачая,
Память лучшихъ выпавшихъ намъ дней?»
Но рука, что глажу я рукою,
Говоритъ инымъ мне языкомъ;
Этой речи верю я душою, —
Не словамъ подсказаннымъ умомъ.
То – слова бездушныя, пустыя,
Смыслъ ихъ – въ ручке маленькой твоей!
И тебе назадъ твоей руки я
Не отдамъ, – я верю только ей!
И ее целую я безъ счета,
Разставаясь съ милою. Изъ тучъ
Дождь полил… Пусть льетъ, коли охота:
Мне сияетъ счастья светлый лучъ.
Пр. Б.
Михаилъ Любекъ.
Восходъ солнца
Въ небе – ни тучки;
Въ море – волна не плеснетъ.
Ночь, довершая обходъ,
Пологъ свой съ мира снимаетъ.
Мгла исчезаетъ,
Берегъ изъ мрака встаетъ.
Резвыя нимфы
Всплыли изъ глуби морской;
Любо имъ плавать гурьбой!
Тамъ задремала малютка,
Прочия чутко
Слухъ напрягаютъ порой.
Вотъ надъ землею,
Блескомъ кровавымъ горя,
Медленно встала заря.
Нимфы бегутъ торопливо
Рдея стыдливо,
Небо встречаетъ царя.
Солнце, ты встало,
Миръ свой приветъ тебе шлетъ.
Радостенъ всемъ твой приходъ.
Въ грустномъ молчаньи природа
Вплоть до восхода
Спитъ и лучей твоихъ ждетъ.
Солнце, ты гордо
Смотришь на миръ съ высоты.
Богомъ земнымъ было ты,
Свергнутый миромъ владыка.
Какъ ты велико,
Сколько въ тебе красоты!
Пр. Б.
Оксаненъ
I.
Я бы умеръ…
Кончить счеты съ этимъ миромъ,
Умереть – когда я могъ бы?
Я бы умер съ легкимъ сердцемъ,
Будь моею эта дева.
Я бы умеръ, огорченный,
Если бъ песенъ даръ утратилъ,
Не нашелъ для нихъ сюжета.
Я бы
