труда
Зеленый, мирный островъ
Спокойно, какъ всегда.
Душа моя походитъ
На этотъ бурный прудъ,
Тревоги дня ей также
Покоя не даютъ.
Когда же вечеръ тихий
На землю снизойдетъ,
Тогда и образъ милый
Въ душе моей встаетъ.
Пр. Б.
IV.
Утро любви.
Надежды светъ погасъ въ моей душе, —
Какъ въ полночь, въ ней темно и мрачно было,
Въ отчаянье въ груди застыло сердце.
Взглянулъ я на тебя – ты покраснела! —
То занялась любви моей заря!
И вновь въ душе надежда пробудилась.
И яркий лучъ блеснулъ въ твоихъ глазахъ! —
То первый лучъ любви моей пробился,
И мракъ исчезъ изъ сердца моего.
Ты лишь одно словечко мне сказала —
И встало солнце пламенной любви!
И вмигъ растаялъ ледъ въ застывшемъ сердце.
Пр. Б.
VI.
Пустота.
Я дома, – все, какъ будто, по старому кругомъ,
И все уже не то, что раньше было!
Цветы цветутъ, какъ прежде, въ порядке прежнемъ домъ,
Но какъ теперь все выглядит уныло!
Брожу я съ думой горькой: где делась та рука,
Которая доныне была мне такъ близка,
Которая уютнымъ все делала вокругъ?
Безъ преданной подруги какъ грустно стало вдругъ!
Какъ пусто, пусто!
Опять играютъ дети, болтая, какъ всегда:
Бедняжки ничего не понимаютъ.
Они поютъ, смеются, и слезы иногда
Отъ огорчений детскихъ проливаютъ.
Брожу я съ думой горькой: где материнский взоръ,
Хранивший неустанно детей до этихъ поръ?
Где любящее сердце? Где мать моихъ детей,
Которая умела спасать ихъ отъ скорбей?
Какъ пусто, пусто!
Сижу я въ кабинете, въ обычный часъ труда:
У техъ кто живъ всегда найдется дело,
И сердце бьется ровно, спокойно, как всегда
Хоть нетъ ея, оно осталось цело!
Но где же та, которой на радость былъ мой трудъ?
Чья мне нужна поддержка, чей был мне дорог судъ?
Ея здесь нетъ на стуле, нетъ на диване томъ…
И въ сердце одинокомъ, и въ комнате кругомъ…
Такъ пусто, пусто!
Пр. Б.
Олафъ Вуориненъ
Пей!
Пошлетъ ли Богъ намъ урожай —
На винокурню продавай
Дары земли твоей:
Ихъ превращаютъ тамъ въ котле
Въ источникъ счастья на земле,
А ты, приятель, пей!
Морозъ ли, градъ ли
