меня, хотя впервые за века я появился в светском обществе в своем истинном облике. Господин Смерть идет сквозь пеструю карнавальную толпу, многие оборачиваются, чтобы задержать на нем свой взгляд, оценить костюм, но никто даже не догадывается, что безобразная маска скалящегося черепа это не фальшь, а сущность.
Я долго раздумывал, какую маску мне выбрать. Можно было бы прибегнуть к своему привычному амплуа, нарядиться эльфом, принцем теней, охотником в рединготе прошлого века и со старинным арбалетом, но, в конце концов, я решил выбрать ту личину, которая стала для меня фатальной и неотъемлемой. Заметив в витрине закрытого магазина маску смерти, я, не раздумывая, забрал ее, оставив взамен несколько червонцев, гораздо больше, чем она стоила. Вот удивится лавочник, найдя с утра возле нетронутого и неразбитого стекла на месте пропажи целое состояние, по его подсчетам. Ни один грабитель не действует так, ни один главарь разбойников не может стать таким неуловимым.
Я заглянул в настенное зеркало в прямоугольной золоченой раме. Свет от бра выхватил из темного стекла отражение черепа, голой лобовой кости, широких белых скул, пустых глазниц, за которыми, если, как следует присмотреться, сияют два лазурных огонька моих собственных глаз. Капюшон звездочета, расшитый колдовскими символами, прикрывает голову, но на маску, как будто сделанную из слоновой кости, все равно спадают две непокорные золотистые пряди. Яркие золотые волосы все время выдавали меня, к какой бы конспирации я не прибегал, в какой бы костюм не облачался. Я все время жду, что кто-то игриво окликнет меня из толпы «Перестань шутить, Эдвин, нас ты не обманешь, такие существа, как мы, никогда не обращаются в скелет». Эдвин! Собственное имя кажется мне чужим. Я написал его на форзаце своего дневника и ощутил, что вторгаюсь в чужую тайну, ведь все излияния, которые я запишу, принадлежат уже не мне, а тому наивному и прекрасному созданию, которое давно должно было быть похоронено в пепле, под руинами сожженного государства.
Все вокруг переменилось, мир стал другим, изменились и мои чувства, только внешняя оболочка осталась неизменной. Я все жду, что кто-то, прячущийся в тени за спиной, произнесет мое имя, и от этого звука современный мир рухнет, как декорация, а я вновь останусь один во мгле перед раскрытой колдовской книгой наедине с демонами.
Иллюзии напрасны, из активного участника событий истории я превратился в стороннего наблюдателя. Я люблю сидеть на крыше какого-нибудь дворца, затерявшись среди геральдических скульптур, и писать в блокноте свою собственную историю вселенной. Отблесков от далекого уличного фонаря мне вполне хватает, чтобы разбирать буквы и аккуратным мелким почерком набрасывать на чистую бумагу все новые и новые строки. Внизу, по широким магистралям и площадям, сочится жидкий поток толпы, никто не догадывается поднять голову вверх и над фасадом респектабельного особняка заметить силуэт ангела, водящего пером по бумаге. Однако если вдруг находятся такие неугомонные искатели приключений, которым удается заглянуть мне в глаза, то я усилием воли заставлю их отвести взгляд и забыть про меня навсегда. Воспоминания обо мне,
