Сан Саныч послал записку:«Спой восьмиклассницу, а то руку сломаю». В конце концов, совесть взяла свое, и мы продолжили просто слушать концерт. Редкое двухчасовое счастье нахлынуло и поглотило, подарив восторг и таинство приобщения к чему-то новому, молодому, но сильному и пробивающему себе дорогу, пока еще не вымощенную кирпичом, а потому похожему больше на тропу, где за ближайшим поворотом таятся как неведомые сокровища, так и нелепые удары судьбы.
Зачем рассказывать, как пел Цой? Вы и так все знаете. Я расскажу Вам, как Цой не пел.
Из зала идет записка, и первый ряд кидает записки на сцену. Он их поднимает, читает, потом бросает в сторону и пару минут смотрит в стену. Вот так сидит и смотрит. А все молчат. Стоит гробовая тишина, а он сидит и смотрит. Тогда-то я в первый раз понял, что шаманы все разные, у каждого своя пляска, свои приемы, любимые ноты, и даже… свое молчание. Молчание покажет все. Слова, приемы, звуки – это антураж. И лишь молчание не обманет – шаман перед тобой или нет. Нет масок, нет движений, за которыми можно скрыть все, что угодно. Ты будешь сидеть и чувствовать его присутствие совсем рядом. Твой взгляд будет прикован к сцене, и ты просто побоишься шевельнуться, потому что процесс обоюдный, и ты можешь спугнуть, прервать то самое мгновение, когда энергия течет прямо через тебя, наполняя счастьем.
Молчание может быть пустым, как бездонный колодец, или напряженным, как натянутая струна. В напряженном молчании, том самом, где слышен звон пролетающей мухи, – и есть самая суть. Ты ухватил сладкое мгновение, когда шаман готовит новую пляску, он вот-вот дернется и начнет, но пока… пока все только на подходе. Чаша наполнена до краев, и тебе предстоит испить живительного напитка, не проронив и капли…
Анекдоты
Слова уст человеческих – глубокие воды;
источник мудрости – струящийся поток.
Тора
Сан Саныч был человеком добрым и умным. Он был полноват, страстно изучал иудаизм и любил хорошую музыку. Больше всего он любил рассказывать анекдоты. Чаще всего это происходило так: на большой перемене Саныч важно объявлял:
– Есть новый анекдот про Штирлица, свежак.
Когда собиралось кольцо страждущих, Саныч начинал со смаком рассказывать:
– Ну, значит, подошел Штирлиц к сейфу, открыл его, да и вытащил из сейфа письмо Бормана. А Борман только кричал и вырывался.
Воцарялась жадная тишина, требующая развязки.
– А вы чего не смеетесь? Не дошло что ли? – вопрошал Саныч, с превосходством глядя на окружающих.
После того, как оригинальная версия просачивалась в умы окольными путями, Саныча останавливали на каждой перемене с требованиями:
– Эй, Саныч, расскажи анекдот про письмо Бормана!
Майк
И я пишу стихи всю ночь напролёт,
Зная наперёд, что их никто не прочтёт.
Зачем я жду рассвета? Рассвет не придёт.
М.Н.
