по выходе из храма – он и есть. Первым оказался юноша, вежливо общавшийся с супругой. Отозвав молодого человека в сторону, Ксут сообщил ему приятную для обоих новость. Тот засомневался, но не игнорировать же волю того, кому прислуживаешь:
– Ладно, сын так сын. А кто мать?
На этот вопрос Ксут ответить не смог. Подобные вопросы частенько ставят в тупик отцов, незнакомых с ситуацией. Поэтому с матерью решили не торопиться, да и об отцовстве помалкивать. Пусть юноша побудет… гостем, а там как-нибудь разберёмся…
– Кстати, тебя как зовут? Никак? Интересно… Я тебя буду звать Ион. Запомнил? Ион!
Юноша пожал плечами. Ему было всё-равно: Ион так Ион. На том и порешили.
***
Не каждый день у афинского царя (а Ксут к тому времени уже сменил на троне престарелого Эрехтея, геройски павшего от руки самого Посейдона) обнаруживается сын, радующий своей покладистостью и сообразительностью. Такую удачу грех не отметить. Вот и пусть Ион организует пиршество для местных жителей, а Ксут тем временем принесёт жертвы богам.
Мужчины занялись делом, а Креуса, так и оставшаяся в неведении относительно счастья, постигшего её супруга, ступила, наконец, на ступени храма. Помимо всего прочего, её теперь сильно интересовало: что же такое услышал от Аполлона её благоверный, ставший вдруг таким суетливым.
Служанки долго не решались открыть тайну божественного откровения. Но бесконечно так продолжаться не могло: уж очень новость-то была захватывающей. Наконец, одна не выдержала:
– Госпожа, у тебя беда! Твой муж в твою сторону больше и не взглянет! Бог подарил ему сына и вся любовь теперь достанется ему одному! А тебя ждут уединение и смерть!
– И кто же он?
– Тот юноша, с которым ты разговаривала…
– А мать?
– Неизвестно…
– А что сказал по этому поводу Аполлон?
– Ничего… Твой муж об этом не спросил. Сорвался, как ошпаренный, и побежал к выходу…
Мда-а-а-а, вот уж новость так новость… И ведь ничего не сказал… Интересно, почему? Может, потому, что знает, кто она? Кстати, ею может быть кто угодно, даже какая-нибудь служанка. И что тогда делать ей, единственной представительнице рода Эрихтония? Не будет у неё власти, как не будет и сына… Но у кого бы уточнить? Может, у старого слуги?
– Эй, любезный!
– Да, госпожа!
– Знаешь ли ты кого-нибудь, с кем мой муж мог… того… Ну, сам понимаешь…
– Как не знать? Была у него рабыня… Очень симпатичная…
– Ну, и…
– А потом куда-то исчезла…
– И…
– Говорили, не случайно… Вроде, господин её куда-то отправил… Чтоб никто не видел…
– Может, в Дельфы и отправил?
– Может,
