император упрямо не верит,Что это триумф пораженья для них,
Но странною мерой им время отмерив,
Шагает по городу грозный старик.
Он их заведет по смоленской дороге
В леса, заморозит и бросит в глуши.
Они заигрались, и смерть на пороге,
И странная боль их уже оглушила.
– Нет, русичам больше не надо свободы,
Им рабство милей, – все французы твердят, —
Здесь город пустой, здесь суровы морозы,
Все гибнет, они не отыщут себя.
11
И где-то в Михайловском, юный и пылкий
Напишет немного позднее поэт,
О том, как Онегин отверг ее – было,
А после влюбился, прощения нет.
Опасные связи, и сны там и знаки,
И снова герои сошлись на балу,
И знали они друг о друге? Не знали,
Но снятся мне вместе, и эту игру
Продолжит какой-то невиданный гений,
Мы все в этом мире герои на миг,
И кто вам сказал, что убийцы, злодеи,
Нет, жители чудных романов чужих.
Но если порой в это странной метели
Заблудится снова навеки душа,
То в русскую ширь забрести мы хотели,
И в старой усадьбе пожить не спеша..
Филоложка 6 О том, как из Москвы черти перебрались в Петербург, и как они расправились с маленьким Наполеоном.
После того странного происшествия, когда в Москве на дуэли прикончили они героя своего времени, и не особенно сожалели о том, немного поразмыслив, перебрались черти наши в Петербург.
Они столько слышали об этом Дьявольском граде, где всякие чудеса случались и оживали мертвецы, что никак не могли отказать себе в такой встрече с таинственным градом и его обитателями.
Может, они ждали от него больно много, или еще по какой скрытой от глаз причине, только Петербург чертям не понравился. А ведь, казалось бы, все наоборот быть должно, но разве не понятно, что на вкус и цвет товарищей нет.
И наткнулись путешественники почти сразу на странного юношу с бегающими глазами, который шел один, шарахаясь от людей, и все время что-то шепча себе под нос, более странного типа и не представить себе. Впрочем, он был как две капли воды на этот город похож. Переглянулись черти и пошли за ним.
Подозрения оправдались, как только проникли они в его коморку, похожую на гроб, и поняли, что не покинут этот серый и влажный город, пока такой тип что-то замышляет, какие – то свои коварные планы строит.
Игнат даже уже чесаться начал от тех испарений, которые были вокруг, но дело, прежде всего. А парень становился все подозрительнее со временем.
– И как только таких тут держат, – возмущался Тарас, устраиваясь в самом грязном углу на ночлег.
– Они сами живут, их никто не держит, – отвечал ему Игнат.
Очень скоро наши бесы выяснили, что тут они не одиноки, а население наполовину из их братьев родных и двоюродных и состоит – из бесов разных страстей и мастей, в этом писатель точно не ошибся. И приведения шастают,
