кучу деньжищ. Игроком Агния и сама была неплохим, но вряд ли бы ей удалось обыграть барона. Это она уж потом поняла, когда той своей бессонной ночью после игры оценила все его ходы. Память у нее была превосходная, она помнила почти все, что произошло за игорным столом. А посему… А посему всё-таки расположилась к барону фон Литке. И поэтому ничуть не разозлилась, когда на другой день встретила его в той самой комнате, где они обычно с Серафиной принимали заказчиц на шитье туалетов.
Барон премило смотрелся среди шелков и бархата. Он лёгким шагом зашёл с улицы, помахивая своей тросточкой, с улыбкой поприветствовал хозяек, перецеловал им ручки, усмехнулся горничным, одной что-то шепнул на ушко, а другую потрепал по щёчке, чем вызвал их неуёмное весёлое смущение, а затем, не дожидаясь приглашения, сел в мягкое кресло с подлокотниками и принялся поигрывать тонким кружевом, свешивавшимся со столика, стоявшего рядом. Когда он поднял свои глаза, которым придал выражение полнейшей невинности, вверх и посмотрел на Агнию та, хотя и намеревалась быть твердой, неожиданно даже для самой себя рассмеялась.
– Дорогая мадемуазель Агния, сядьте же рядом со мной! Я вижу, что пока заказчиц нет, а значит, вы можете уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени. Уверен, мадам Серафина нас не осудит, – с этими словами он улыбнулся Серафине и послал ей воздушный поцелуй.
– Мой самый милый и самый дорогой во всех смыслах гость, – заворковала Серафина ему в ответ. – Вы можете располагаться в этом доме так, как вам угодно. Я распоряжусь насчёт напитков для вас, так что вашему разговору с моим сердечным дружком Агнией ничуть не помешаю!
С этими словами Серафина вышла из комнаты, а Вольф поднялся из кресла, взял у Агнии из рук тот ворох тканей, с которым она вошла в комнату, да так с той поры и стояла, и кинул их на кресло, на котором только что сидел. А затем, взяв ее крепко под руку, подвел к окну.
– Дайте же я вас рассмотрю хорошенько, – пробормотал он.
– Никак не ожидала вас нынче увидеть, сударь, – Агния вынула руку из руки барона и отошла в сторону.
Ей вовсе не хотелось, чтобы он пристально рассматривал ее лицо при дневном свете.
– А у меня до вас дело, мой милый дружочек, – улыбнувшись, ответил Вольф.
– Дело? – Агния невольно была заинтригована.
– Да. Дело. Только умоляю вас понять меня правильно, – он комично сложил руки перед собою в жесте страстной мольбы.
– Такое начало настораживает, – ответила она чуть кокетливо, слегка ему улыбнувшись.
– Ну, что же. Настораживает – это даже неплохо. Это позволит вам оценить мое предложение в его истинном свете.
Нет, все-таки, что в нем была за сила? Предложи он ей сейчас что угодно, и она, пожалуй, согласится. Агния вздрогнула от собственных мыслей. Она полагала, что это движение
