огромные деньги. Рабочих мест – по сравнению с другими профессиями – было по-прежнему немного, но разница казалась разительной. Мне думалось, что активный мир искусства существовал всегда, вместе с большой аудиторией, которая хлопала в нужные моменты.
«Американское отношение к искусству повернулось на 180 градусов после окончания Второй мировой войны, – писал Элвин Тоффлер в «Потребителях культуры», – апатия, безразличие и даже враждебность превратились в бурный, пусть и довольно невежественный, энтузиазм» [1].
Эта апатия, как утверждал Тоффлер, появилась в пуританские времена, когда поселенцы ценили работу куда выше удовольствий. Законы запрещали театральные представления, танцы, «нечестивые» книги вместе с курением, пьянством и азартными играми. Но тем не менее театры, живопись и музыка все-таки появились в Америке 1700-х годов, когда деревни превратились в города, а жизнь перестала быть борьбой за выживание. В 1789 году Джордж Вашингтон требовал от конгресса «ускорить прогресс науки и искусства, покровительствовать работе гениев», но его просьбы ничего не дали [2].
Американское искусство выживало самостоятельно до конца девятнадцатого века. Спрос вызвал появление на рынке импресарио, которые могли существовать, только обеспечивая публике то искусство, за которое публика готова была платить. Искусствовед-аналитик Джон Крайдлер утверждал, что актеры, требовавшие повышения оплаты за выступления, способствовали развитию индустрии развлечений в Америке [3].
Чтобы угодить публике, актеры старались соответствовать ее вкусам, они сочетали Шекспира и Моцарта с цирковыми номерами и застольными песнями. Выступления сопровождались аплодисментами, криками, топотом, шиканьем и свистом, поэтому оркестр раз за разом выбирал «Янки Дудл» вместо классической увертюры [4].
Звезды европейской сцены ездили по стране в середине XIX века и включали в оперы Россини песни вроде «Старик ухаживает», а прямо за их выступлением могла идти комическая пьеса. Когда англоязычные исполнители стали известны, «Нью-Йорк Хоум Джорнал» объявил, что «опера начала пользоваться спросом» [5].
Симфоническая музыка, полностью лишенная сюжета, в Америке считалась европейской диковинкой, и в середине XIX века инструментальных концертов в Соединенных Штатах почти не играли. Богатые люди путешествовали за границу, чтобы послушать классическую музыку. Представители немногочисленного среднего класса ожидали, когда европейские артисты приедут в Америку, а у рабочих не было ни времени, ни денег на такие сложные развлечения. В это время стали создавать оркестры и группы, которые иногда играли пару-тройку классических вещей, но у них не было шанса привлечь публику, не разбавив симфонии Бетховена польками и популярными мелодиями.
Когда в 1842 году был основан Нью-Йоркский филармонический оркестр, он давал четыре концерта в сезон. Музыканты тесно сотрудничали, пытаясь использовать свои ресурсы с наибольшей пользой. Они делили прибыль на всех, сами выбрали
