статуса принцев в целом.
– Я знаю, каким образом вы вкладывались, – заспорил Адмор. – Вы организовывали инженерам, работающим на ваших же фабриках, дополнительные курсы с тем, чтобы в дальнейшем они делали вам больше денег, увеличивая эффективность производства. Вы богатели на этом. В сравнении с колонизацией все подобные вложения быстро окупаемы и потому очень хорошо вас характеризуют. Чашечки для шоколада так скоро бьются – уже завтра понадобится покупать новые, не так ли?
– Не верю, что вы не делали того же самого, – несколько невнятно начал Сапфир, размышляя о другом. Если бы его голова не была бы забита чем-то ещё, он так очевидно не схватился бы за подлокотники и не выпрямился бы с удивлённым видом проснувшегося посреди фразы.
– Для нас это естественное проявление управления собственными пределами, – тоже задумавшись о чём-то другом, возразил принц Ли.
– Да я знаю.
– Чего тогда спросил? – перешли принцы на неофициальную форму общения.
Уайт-принц захлопал глазами. Он на мгновение готов был поверить, что между этими двумя, крылатым и перевёртышем, затеплилась дружба, как между Адмором и Вайсварреном, но по тону продолжившейся беседы скоро стало ясно, что Сапфир и Ли решили таким образом выразить друг другу определённую непочтительность.
– А я и не спрашивал, – сообщил ясновидящий.
– Тогда ты напрашиваешься.
– Как это?! – громче обычного воскликнул наследник престола. – Где прошлые фонтаны учтивости?
– Времена изменились, – тяжеловато бухнул Сапфир и тут же сменил тон и тему: – Должен сказать, что есть ещё одна слишком важная тема, которую нельзя обходить молчанием. Сейчас, думаю, можно и поставить вас в известность.
Далее ясновидящий скучно рассказывал, что на паре планет есть вирусы, которые окажут полезное влияние на абсолютно всех разумных обитателей Клервинда.
– В перспективе, – особо отметил Сапфир.
– В чём заключается полезность? – поинтересовался Рашингава.
– Вот здесь неимоверно важный момент, – подавшийся было вперёд Сапфир, откинулся обратно к спинке кресла. Он сцепил пальцы в замок, сглотнул и принялся объяснять:
– Первый вирус вызовет реакцию, после которой код крови начнёт чётче самоопределяться при оплодотворении. Вследствие чего… собственно… рождаемость может увеличиться на… сорок процентов.
В принсипате сперва стало очень шумно, а затем снова тихо.
– Ты же говоришь о смешанных браках? – уточнил обычно молчаливый Стефан Вир.
– Чего? – вырвалось у Ханта.
– Почти половина полукровок рождается мёртвыми, – пояснил для него Макферст. – Сапфир просто неверно выразился. Не рождаемость увеличится, а снизится количество мертворождённых. Пэмфрой пытался проводить исследование на эту тему, но сообразил только, что проблема скорее в смешивании крови родителей,
