крылатого, но имел, как вчера в этом многие убедились, красную кровь. Он не был полукровкой, но носил признаки и человека, и крылатого. Как подобное стало возможным? Алекс изначально был человеком, до того, как озаботился судьбой племени, стал вождём, и после многочисленных войн обратился к богу… и стал крылатым. Чудо, свершившееся по велению самого Единого – не иначе. Характера ангельского и нюха на правильные поступки, правда, Алекс в нагрузку не получил.
Впрочем, Рэйн тоже не получил нюха на правильные поступки в наследство от предков-крылатых. Он получил многое другое. Среди всего этого было чёткое понимание того, что в ответ на оказанную однажды сверхценную услугу обязательно надо выплатить сполна то, что пообещал.
– А нельзя ли отложить?.. – поинтересовался Рэйн, приоткрыв один глаз.
– Сейчас-с-с, – Сапфир подурнел лицом от злости. – Я с-сильно ус-стал от тебя, девятнадцатый!
– Я очень хочу, поверь мне, заполучить Мелиссу, но, прости, Сильверстоун… – Рэйн развёл руками. – Пусть будет счастлива с тем, с кем суждено.
– Ты идиот!
– Ты – справишься! – пафосным полушёпотом заверил Рэйн Сапфира. Он имел ввиду, что ясновидящему стоит поднапрячься и найти другой способ избежать крови и смуты в будущем, чем удерживать женщину-человека в Абверфоре ещё две пары лет.
– Итак, голосуем кружевом вверх за освобождение Игрейны Дан-на-Хэйвин, – монотонно заговорил Уайт-принц стал перечислять имена всех доставших платки. Как и предвидел Сапфир, девятеро воздержались и десятеро, включая Рэйна, пожелали человеческой принцессе свободы.
Сапфир и Рэйн ещё долго сидели в своих креслах. Даже когда другие члены принсипата покинули башню, принц-ясновидящий и принц дождя не сказали друг другу ни слова, не взглянули друг на друга с ненавистью – настолько оба были погружены каждый в свои мысли.
У ясновидящего проблем действительно имелось сверх меры. Он каким-то образом был в силах влиять на будущее, но безграничной властью точно не обладал. К тому же его знания о будущем и прошлом (Сапфир – самый старый из известных живых и мёртвых разумных существ), сильно перегружали его память и разум. Часто ему было просто необходимо привести содержимое головы в порядок сознательно, до отхода ко сну или переключения внимания.
Перед Рэйном же маячила обещанная кара, и тут было о чём поразмыслить.
Он откровенно лгал, когда говорил о том, что желает Мелиссе счастья с кем бы то ни было. Он верил, что с ним она тоже может быть счастлива. Может даже более чем с тем, с кем суждено. Судьба не всегда несёт завидную долю. Чаще всего наоборот. Вопрос лишь в том, возможно ли противостоять судьбе, если так называть волю Единого, знамя которого прежде всего несёт Сапфир. И не станет ли отступничеством от веры погоня за тем, что совершенно точно не предначертано?
Рэйн встал, но остановился.
– Мы могли бы получить то, чего хотели оба, – сказал вдруг Сапфир, глядя в пол.
– Ты
