Как эпидемконтроль.
– Ну при чем тут эпидемконтроль? Нет. Это как гравитация. Никто толком объяснить не может, а она действует. Причем и на русских, и на китайцев.
Фиска бросила взгляд на стоявший на мольберте холст, с которого на нее смотрело ее же лицо, едва обозначенное несколькими уверенными мазками.
– Федь, нормально ведь. Ты уже неделю как бросил над ним работать.
Федор вот уже почти две недели находился в состоянии душевного смятения. Такое с ним случалось и раньше, редко, правда, но случалось. Душевное смятение было предвестником какой-нибудь идеи или открытия, которое потом внезапно, как озарение, приходило ему в голову, и портреты, которые он писал в таком состоянии, были особенными. Так, во всяком случае, ему казалось. Федор чувствовал, что он создает нечто большее, чем просто портрет, написанный на холсте маслом. Такой портрет имел свой характер, свою судьбу. Он был уверен, что с этой работой не расстанется ни за какие деньги, однако приходило время, и он вынужден был или продать за гроши, или же и вовсе, поддавшись необъяснимому душевному порыву, просто подарить портрет.
Но в этот раз всё было немного не так, как раньше. Федор чувствовал, что он в начале нового творческого витка, что вот-вот перед ним должны открыться новые горизонты, что его сознание должно расшириться и он будет способен создать нечто неповторимо прекрасное – то, ради чего он жил всё это время.
Федор вздохнул и печально посмотрел на холст:
– Нет. Не получается.
– Что значит «не получается»? Почему? Краски не те?
– Дело не в красках. Хотя, может, и в них. Души нет.
– Ты никогда еще так не говорил. А раньше душа была?
– Думал, что была, а сейчас вижу, что нет.
– Слышишь, Федь! А чем писал Леонардо? Это же, наверно, не секрет? Узнать-то можно?
– Да это, конечно, не секрет. Все секреты великих мастеров давно разгаданы. Только они для меня совершенно бесполезны.
– Почему?
– Если пользоваться чужими секретами, то можно стать хорошим мастером, но великим уже не станешь.
– Федь, а ты что, хочешь стать великим?
Федор задумчиво улыбнулся.
– Нет. Не хочу. Но я должен им стать. Понимаешь?
Когда Фиска сталкивалась с какой-нибудь проблемой, ее брови хмурились и над переносицей появлялась вертикальная складочка. Фиска об этом знала и старалась проблем не замечать. Если бы не эта складочка над переносицей, Фиска непременно бы задумалась над словами Федора: значит ли, что, став великим, Федор станет богатым? И что это ей, Фиске, в конечном итоге принесет?
Она уже нахмурила брови, но тут же вспомнила о морщинах и, сбившись с мысли, улыбнулась и ответила:
– Понимаю. В этом тебе поможет фэн-шуй. Я уверена.
Федор никогда не был вспыльчивым, но и безграничным терпением не обладал.
– Сдалась тебе эта китайская ерунда!
– Ты что, против порядка? – округлила глаза Фиска.
– Нет. Я не против порядка. Но, во-первых,
