в карман. Погода была пасмурная и глаз не радовала. Ему в голову пришла мысль поехать на Кремлевскую улицу: «Сделаю пару набросков».
Порывшись в кармане плаща, Федор достал мелочь – все деньги, что у него были: «На сигареты должно хватить».
Добравшись до места, Федор с удивлением обнаружил, что реставрация Входоиерусалимской церкви закончена и с нее сняли строительные леса. Неожиданно пасмурное осеннее небо просветлело и восстановленные пять куполов сверкнули золотом от выглянувшего на мгновенье солнца.
«Красота!» – восхитился Федор.
– Подайте Христа ради! – заныл кто-то почти под самым ухом.
Федор обернулся.
Возле него стояла старуха. Лицо ее было таким морщинистым, что Федор опешил.
– Христа ради, говорю, подай! – потребовала нищенка, и в глазах ее мелькнул алчный огонек. – Бог велел давать просящему.
Федор засуетился и полез в карман.
Увидев в руке Федора мелочь, старуха фыркнула:
– И это всё от щедрот твоих?
– Это всё, что у меня есть.
– Оставь себе. Тебе самому впору милостыню просить.
– Я не нищий, – обиделся Федор, – я художник.
– А-а! – равнодушно протянула старуха.
– Хочешь, твой портрет нарисую?
– Что, понравилась? – старуха хитро улыбнулась.
– Уж больно много у тебя морщин.
– Так ты мне лучше крем от морщин подари! – она хрипло засмеялась, показав свой единственный зуб.
– Думаю, тебе крем уже не поможет.
– А ты меньше думай, – лукаво подмигнула старуха. – Твоя голова еще думает, а ноги уже знают дорогу.
Федор не нашелся что ответить, и старуха повернулась к нему спиной, заинтересовавшись группой туристов, которые, сбившись в кучку, во главе с экскурсоводом направлялись к оборонительным укреплениям кремля.
Проводив старуху взглядом, Федор еще некоторое время размышлял над ее словами, но, так и не найдя в них смысла, опять перевел взгляд на купола церкви.
«Какая всё-таки красота!» – вернулся он к прерванной появлением старухи мысли, сощурив глаза от удовольствия. Созерцание красоты всегда наполняло его душу тихим восторгом, который заставлял забывать обо всем на свете.
Пять сверкающих куполов на фоне серого неба…
Белые, будто подсвеченные, стены церкви…
Неясная мысль мелькнула в голове Федора, заставив его вздрогнуть.
«Белый цвет… Свет…» – смутный образ, внезапно появившись, так же быстро исчез.
Федор подошел к церкви и безотчетно погладил стены рукой. Холодный оштукатуренный камень вернул его к реальности.
Ему стало неловко при мысли, что кто-то мог наблюдать за ним. Должно быть, со стороны он производил впечатление не вполне нормального человека. Оглядевшись и убедившись, что никто на него не обращает внимания,
