ярко-синие глаза лорди… Монстр оскалился, выставляя напоказ острые черные клыки, и я как от пощечины пришла в себя.
– Мне очень жаль, – пятясь, прошептала я. – Сейчас я очень занята. Если у вас будут какие-то претензии ко мне, пожалуйста, свяжитесь с моим адвокатом.
И юркнув за ближайший тренажер, чувствуя биение своего сердца где-то в районе горла, побежала в сторону ожидающего меня кентанца.
Опоздала.
Уже защелкивая обручи на щиколотках своими дрожащими пальцами, я снова встретилась с пристальным взглядом изучающих меня желтых глаз. Но иноземец ничего не сказал. И это не могло не радовать. Я думаю, если надумает уволить, он сразу скажет.
А потом полчаса свободы…
Я нервно поправила майку и, осмотревшись, побрела в сторону покрытого зеленой травой поля. Не время унывать. Или поддаваться страху. Было и прошло. Возможно, эти слова были основополагающими в моей жизни на протяжении этих последних трех лет. Не заморачиваться. Не думать. Не принимать близко к сердцу.
Иногда я склоняюсь к тому, что я так и не смогла пережить его предательство. Иногда…
Будто все, что я тогда должна была почувствовать и выплеснуть наружу хоть в какой-то форме, будто оно просто сгорело там, глубоко внутри меня. И это было неправильно. Я это чувствовала. Но… только иногда…
Четыре месяца комы сделали свое дело. Мне стала безразлична моя собственная прошлая жизнь. Теперь были мои дети, моя мама и жестокая реальность, в которой мы должны были жить.
Ни шанса на раздумья или сожаления. Ни единой возможности оглянуться назад. Только вперед. И я привыкла так жить. Я не чувствовала. Чувства – это роскошь. Я выживала.
И, да, еще была тупая боль, казалось, навсегда поселившаяся в моем теле. Днем ее заглушали голоса окружающих людей, мои обязанности, но ночью она расцветала алым цветком на коже, расползаясь от зарубцевавшихся грубых шрамов на левом плече, проникая вглубь, в мое замирающее сердце, в саму суть моей жизни.
Я подняла голову к серому, клубящемуся вязкими низкими облаками небу. Дождь все так же неудержимо лил на нашу провинившуюся перед забытыми богами землю. Но защитное поле, словно толстое стекло, задерживало крупные капли, и они скатывались, оставляя тонкие исчезающие линии.
Наклон – носы изношенных кроссовок в изумрудной густой траве. Выпрямилась – просторное поле, иноземцы, занимающиеся спортом, беговые дорожки, а дальше – трибуны. Я знаю, что здесь раз в галактический год проводят Игры. Но это развлечение для обеспеченных. Не для меня.
А перед глазами опять возникли слишком яркие синие глаза лорди…
…Дохлый гоби…
Выругалась, но не полегчало. Свежий ветер порывом отбросил влажные волосы и забился в нос, заставляя прийти в себя.
Я присела пару раз, попрыгала на месте. Честно говоря, я ничего не понимаю в этих упражнениях. Не знаю специальных техник или чего-то такого. Я просто делаю то, что мне приятно. Сейчас. В данный момент.
