зарослей кустарника ему ответила кобыла. Вот черт, Эдвард проклял эту чью-то чужую лошадь, что так не вовремя выдала его присутствие. А в следующий момент он был уже на ногах и начал приближаться к берегу. Теперь таиться не видел смысла. Даже посчитал забавным подойти к самой воде, чтобы лучше видеть, как эта русалка занервничала и побелела, а потом, предчувствовал, и посинеет от страха.
Вон и ее вещички лежали на берегу, у самой кромки воды. Видно, скинула все, до последней нитки, чтобы ощущать ласковые прикосновения озерных потоков к своей нежной коже. Тем интереснее, предвидел, станет ему наблюдать, как эта нимфа выйдет из воды и прямо ему в руки. А он уже понял, что в других местах берега слишком илисты, чтобы там можно было выбраться и спастись от его наказания. Пожалуй, он тоже сегодня получит удовольствие, когда будет шлепать ее по упругой попке. И пусть бы не надеялась на пощаду, сколько бы ни верещала – он собирался быть неумолимым. А глянув в сторону ее одежды, еще подумал, что девушка, видно, из прислуги и, значит, крепкая, должна была выдержать его тяжелую руку.
Купальщица, и правда, запаниковала и бросилась вплавь к самому дальнему берегу. Достичь его при ее умении плавать было делом пары минут, но вот дальше у нее не заладилось. Стоило лишь коснуться дна, как ноги обволакивала скользкая мерзкая жижа. Попыталась взять правее, потом развернулась влево, но результат был тем же – ее затягивал глубокий ил. А самым гадким было то, что за ее бесполезными попытками выбраться из засады стоял и наблюдал тот мужик, паршивец, хам. Он держал себя так, словно был хозяином на ее же земле, а она, леди Коули, ползала перед ним в грязи, обнаруживая свою беспомощность. Было отчего заскрипеть зубами, да еще этот его хамский смех звенел в ушах! Нет, она должна была взять себя в руки и найти достойный выход из этой ситуации, или в ней не текла кровь знаменитого рода.
– Эй, рыбка-дорогуша! Плыви ко мне! Не трать силы зря, милая, выход у тебя только один – это плыть к рыбаку. – Эдвард стоял, упирая руки в бока, и заливисто хохотал. – Вот и умница. Поняла, наконец, что тебе говорят. Нет, для рыбки у тебя слишком умная головка. Ты, наверное, русалка. О-о! Определенно, русалка. – Он самым бесстыдным образом рассматривал показавшиеся над водой голые плечи и другие женские формы, которая эта нахалка и не потрудилась скрывать, хоть бы присела стыдливо или загородилась руками, как делали другие. Но нет, эта шла открыто и напропалую прямо на него. – Это что, вызов? – Его смех замер, глаза прищурились, а голос стал тихим. – Хорошо, красавица, сейчас посмотрим, есть ли у тебя хвост…
Он почувствовал, что его эмоции начали выходить из-под контроля. И не знал, что больше было тому виной. Ее свежесть и красота или вызывающий сверлящий взгляд? Еще можно было остановиться и заглушить в себе нарастающее желание сжать это хрупкое, но непокорное, существо в стальных объятьях так, чтобы ощутить каждую клетку кожи, почувствовать трепет бессилия и услышать мольбу о пощаде. Но зачем было стараться сдерживаться? Они здесь были одни, и похоже на то, что дама
